Цена изменения (СИ)

Он выдохнул дым вниз. Аори не заметила ни единого жеста, даже лицо Шина не изменилось, но серая струя закрутилась, как небольшое торнадо прежде, чем истаяла на ветру.

— Повтори, — приказал Ксан.

— Я не умею, я вчера учиться начала… — растерялась Аори.

— Спасибо, я в курсе. Повтори.

Она прикусила губу. Изменение — это работа с тем, что уже есть. Как там образуются торнадо, она ведь учила, еще у Теней! Воздух движется вниз… нет, вверх. Если резко дернуть потоки, а они в Арканиуме невероятно гибкие, может и получиться. Но от чего стартовать?

Аори поставила пиалу на пол, забрала трубку у Шина и глубоко вдохнула. Голова закружилась, а вот дым — даже не подумал. Он брызнул во все стороны серыми каплями, разбитый изменением, и осел на выставленных Шиной щитах.

Изменяющий взмахнул ладонью, успокаивая потоки.

— Отвратительно, — холодно прокомментировал Ксан. — Просто отвратительно.

— Но я же говорила! — ее голос дрожал от обиды.

— Ты разрушаешь, сама этого не желая. Слишком много злости. Слишком много ненависти. И ничего равноценного, чтобы их перекрыть.

Аори промолчала, только снова подобрала пиалу и коснулась теплого края губами. Хороший и плохой учителя? Как банально.

— Дар — это не только способность изменять, — мягкий голос Шина против воли успокаивал, приглаживал выставленные наружу колючки. — Дарить — это отдавать что-то, Аори, помнишь? Отдавать возможность быть нормальным человеком, жить обычной жизнью. Мужчины становятся изменяющими раньше, сами по себе. А у женщин дар берут силой.

— Так себе дар, — пробормотала Аори, чувствуя, как начинает гореть лицо.

— Эмоции от секса можно сравнить только с эмоциями от секса, — Ксан плавно взмахнул рукой, словно подбросил в воздух птенца. — И именно их мы используем во многих важных арканах. И ни один не выстроить правильно с такой базой, как у тебя.

— Давай договоримся, — брат прервал его коротким жестом и повернулся к Аори. — Ты не будешь смущаться от того, что услышишь. Ты задашь любые вопросы, любым способом, и получишь на них ответы. Тебя никто ни за что не осуждает и никогда не осудит. Ты одна из нас. Изменение — это не рамки, не цепи. Но…

Шин осторожно, двумя пальцами коснулся ее виска и заглянул в глаза.

— Но все твои цепи — тут. И мы поможем их разбить.

Он снова затянулся и передал ей трубку.

Легкий дым с мятным привкусом не драл горло так, как сигаретный. Он расслаблял и малость пьянил, отстранял волнения и тревоги. Наверное, без этого она бы и слушать не смогла.

— У тебя сейчас три связи, — продолжил Ксан. — Самая очевидная и единственная, какой ты пользуешься, — твой первый мужчина. Негативный и максимально болезненный опыт. Гарл пытался помочь, но…

— Охренеть, какая помощь! — не на шутку возмутилась Аори.

— Собственная жизнь ему дороже твоей. Ты удивлена?

Она медленно покачала головой и опустила глаза.

Одна из мелких подушек привлекла к себе внимание тонким геометрическим узором вышивки. Аори положила ее на колени и принялась водить пальцем по блестящим линиям, пытаясь повторить рисунок одним движением.

— Идем дальше. Вторая связь не реализована и тянется на Грань. Это, позволь спросить, что?!

— Не позволю, — голос все же дрогнул.

Уголок рта Ксана дернулся. Аори так и не поняла — брезгливо или горько.

— Совершенно зря. Ты ставишь прошлое и ушедших выше живых людей, выше себя самой. Ты стремишься к нему лишь потому, что там было что-то хорошее, и думаешь, что ничего подобного уже не будет. В корне неверно.

— Люди слишком одинаковы, — тихо сказал Шин. — Мы все думаем, что с нами происходит что-то уникальное. Что никто и никогда не чувствовал такого, как мы. Что наша память и наша боль заслуживает… ну, хотя бы, уважения. Но посмотри, Аори, изменяющие учатся управлять эмоциями, используют сотни стандартных практик и арканов. И все они основаны на том, что исследовано простыми людьми. Мы все одинаковы, и именно поэтому в будущем всегда заложено что-то лучше того, что уже было.

— Это… странно.

— Правда? Ты не рассмеешься, если почесать пятку, и не заплачешь, если ударить?

— Хватит сюсюкаться, — скривился его брат. — Она должна уже понять, что надо оборвать все эти сопливые нити и идти дальше. Насильно, решением разума, хотя б потому, что этот разум у нее есть. Возможно. Ты понимаешь, что именно необратимо разрушаешь?

— Я? — изумилась Аори, и без того сбитая с толку и растерянная.

— Душу, — Шин взял ее руку и прижал к груди так, что кончики пальцев коснулись кожи там, где были расстегнуты пуговицы. — Видишь?

Шар мягкого тепла под ладонью, если посмотреть по-особому. У нее получилось с первой попытки, даже Эремерт тогда удивленно щелкнул зубами. И этот шар медленно вращается, а на его гладкой поверхности — ни щербинки, ни завитка. Идеальный контроль.

Аори сжалась, оцепенела, желая только одного — убрать руку. Шин мягко усмехнулся и, кажется, решил добить ученицу окончательно

- А ты?

Он переместил ее ладонь на ее же грудь, и накрыл своей сверху.

Ох. Растрепанная масса, разве что так можно назвать. С длинным протуберанцем, уходящим в темноту.