Цена изменения (СИ)

Она бросила на Лейта шаловливый взгляд, тут же смутилась и уткнулась носом в опустевший бокал.

— Рад, что у вас все наладилось.

— Ваше величество, — не осталась в долгу любопытная девчонка. — А почему Феррия хотела вас убить? Или еще не знаете?

— Что тут знать… Чтобы королем стал Иртан.

— А если бы все раскрылось?

— Когда, — вставил Лейт. — Не если, а когда. Лана бы Фаит с землей сравняла, но выяснила, что случилось.

— К тому моменту Иртан уже принял бы наследие и помиловал ее особым указом. Тем более, она ж не лично нож в спину всадила. Да и оправдание у нее готовое есть, не придерешься.

— Ну да, — Аори нервно хмыкнула. — Убивать меня — традиционная королевская забава. Пытаться убивать. Но откуда она узнала, что я — в Фаите? И что вы тоже?

Лейт отвел взгляд. Но Реодору отчего-то было легко, словно на пороге смерти, когда все уже решено и осталось лишь отдать так много долгов, как только успеешь.

— Я рассказал ей после того, как попросил вернуть браслет. И позвал с собой, чтобы провести хоть немного времени вместе.

Он поймал ее взгляд. Ждал, что на лице Аори будет презрение, непонимание, может, ненависть или смех.

— Реодор, мне так жаль, — глаза Аори снова стали влажными. — Это так больно, когда тебя предает тот, кому доверяешь больше всего… Но кто же еще может предать?

"Глупая девочка, — с грустью подумал король. — Да, мне лучше от твоих слов, но зачем ты так с Лейтом? Неужели ты можешь простить меня, но не его?"

— Я дурак, Аори. Думал, что, если у нее и так есть все, что может дать король, то больше и не нужно.

— Раз уж у нас вечер откровений, — Лейта, похоже, не на шутку ранили слова супруги, иначе откуда столько яда? — Как давно вы…

— Переживаешь, не было ли у меня чего с мачехой?

— Ты всегда спорил с Риего, поступал наперекор ему даже себе во вред. Потому и не стал наследником.

— Демоны тебя дери, Лейт. Было, что дальше? Не я один ненавидел короля, и не я один не мог ничего изменить. Ее никто не спрашивал, хочет она замуж, не хочет… Когда Риего окончательно достали, он просто ткнул пальцем в самую молоденькую девочку на балу. И забыл о ней, стоило родиться Иртану. Спасибо ему и на этом!

— И ты…

— Лейт, хватит, — перебила Аори. Мягко, ничуть не требовательно, но он сразу осекся.

Несколько минут они сидели в тишине, каждый наедине со своими мыслями. Потом Реодор коснулся встроенной в подлокотник панели.

Музыка заполнила небольшую комнату, словно дым. Ненавязчиво, незаметно. Аори с уверенностью могла бы назвать один лишь рояль — никогда не интересовалась звучанием отдельных инструментов. Да и стиль предпочитала другой, но конкретно сейчас настроение полностью совпадало с королевским — легкая меланхолия, опустошенность после слез и желание продлить невесомое ощущение дома.

— Творчество изменяющей рода Ори, — покосившись на другую изменяющую, Реодор дотянулся до сложенного пледа и, не поднимаясь, набросил его на Аори. Удобно быть таким длинным…

Ткань накрыла ее с головой, но Аори тут же высунула изнутри любопытный нос.

— Это Ликсирэ играет? Серьезно?

— Надеюсь, она не исчезнет из Королевской Оперы. Мы просто не переживем такую потерю.

— Вы как ваше величество?

— Да, мы, Реодор Астралийский, единственный и неповторимый, а еще все это сборище лизоблюдов, папенькой пригретое.

Аори хихикнула и зашебуршилась под пледом, заворачивая себя в него, как гусеница в кокон. Мужчины наблюдали за ней с нескрываемым интересом.

— Ты пить уже не будешь? — поинтересовался Лейт, когда супруга успешно окуклилась.

— Нет, — она зевнула, спрятав лицо в коленях, и следующие слова прозвучали несколько невнятно. — Мне уже хватит, ваше… Как там Главу рода называть положено? Я забыла.

— Ваше мерзейшество, — с непроницаемым лицом "напомнил" Реодор.

— Еще? — развеселился свежепоименованный Глава.

— Сколько угодно, — король принялся напоказ загибать пальцы. — Вреднейшество, занудшейство, злодейшество, злобнейшество… э…

— Все? Так мало?

— Мне лень выговаривать остальные. И, прошу заметить, я еще не использовал неподобающие королю варианты.

Они рассмеялись и чокнулись бокалами.

Лейт откинулся на спинку кресла, устроил руки на подлокотниках, расслабился, позволил теплу и музыке течь сквозь его тело. Ноты сыпались, словно бесконечные песчинки в древних часах.

Что же предложили Ликсирэ, что она согласилась снова вернуться к изменению? Ее музыка — ее душа, и сложно с чем то сравнить ту боль, когда жертвуешь собой. Неужели у Владыки не было других изменяющих? Опытнее, сильнее, лучше? Бред.

Или опытнее и сильнее — не значит лучше? Кому, как не Дагго, знать, что такое гармония… И Ликсирэ пришла в храм и взяла на себя ответственность за его судьбу.

И за род, который получил шанс вернуться из небытия. Когда-нибудь. Не сегодня, даже не завтра.

Неужели все-таки это случилось? Пришло то долгожданное время, когда больше не нужно спешить, бежать, пытаться вырваться из сетей чужого предательства и сжечь те, которые он сам оставил за собой.