— Под какой ток создается установка?
— Никола утверждает, что можно использовать как переменный, так и постоянный ток, по его мнению, постоянный дает немного лучший результат. Он даже думает о возможности преобразовать один вид в другой без больших потерь в энергии.
— Если получится, это будет прорыв: и в кораблестроении: можно будет ускорить самую трудоемкую и долговременную часть — строительство корпуса, вообще можно их части собирать на заводах внутри страны, потом перевезти к морю, там собрать, сварить и получить готовый корпус. Это позволит нам увеличить не только военный, но и торговый флот в несколько раз.
— Что у нас по двигателям внутреннего сгорания?
— На сегодня мы можем запускать серию двигателей на газолине. Они прекрасно подойдут для небольших речных и морских судов. Есть группа инженеров, которые такой двигатель хотят поставить на карету. Самобеглую коляску обещают закончить к концу марта месяца. Остаются острыми вопросы с резиной. Искусственную пока получить не удается. А без качественной резины очень многое останется только лишь в планах.
— Понимаю. Пока придется закупать за границей.
— Государь! Цены выросли более чем вдвое из-за нашего спроса. Может быть, пока обойдемся уже имеющимися запасами? — Дмитрий Иванович выглядел весьма озабоченным. Состояние финансовой системы его весьма волновало. И знал он о ней не понаслышке.
— Это все верно, но потерять темп в исследованиях мы не имеем никакой возможности. А по поводу искусственной резины… принесите мне ваши расчеты, реакции, протоколы опытов. Покажу одному толковому человеку, может быть, что-то придумает.
— Хотел бы я познакомиться с этим вашим «интересным человеком». Он такие интересные идеи нашептывает вам, Михаил Николаевич…
Мы проговорили почти до полуночи. Я даже предложил Дмитрию Ивановичу переночевать в гостевой комнате, дабы было больше времени на сон. Но от этого ученый отказался. Экипаж ему быстро подали, а я все-таки напомнил ему о том, что сон крайне необходим человеку для сохранения здоровья.
— Все понимаю, Михаил Николаевич, но ведь так жалко тратить сие время на столь бесполезное ничего неделанье…
— Да что вы, Дмитрий Иванович! Во сне мозг совершает важнейшую работу, которую не успел сделать днем. Да вы ведь в курсе! Вам же периодическая таблица во сне явилась! — пошутил я в ответ.
— Ну и вы туда же, Михаил Николаевич, не верьте досужим сплетням. Не было сего. Не приснилась она мне — наяву ее создал, рукой и чернилами!
Глава тринадцатая
Морская программа
Санкт-Петербург. Обуховский завод.
29 апреля 1884 года.
Утро началось с посещения Обуховского завода. Там меня встречало всё его руководство вместе с Антоном Францевичем Бринком, ради которого я на сей завод и приехал. После долгого размышления я решил, что сего конструктора надо всё-таки разгрузить, освободив от артиллерии сухопутной. И дать ему возможность сосредоточиться исключительно на орудийных системах для флота. Ибо с ними дела состояли совершенно отвратительно. Не в том, что их не было, а в том, что мы не имели того, что хотели бы иметь. А посему мы перешли в кабинет Александра Александровича Колокольцева, который не так давно получил чин генерал-лейтенанта, уже двадцать лет будучи начальником Обуховского завода. Его сюда поставил руководить мой покойный брат, и пока никто не смог бы составить ему достойную конкуренцию. Уже сейчас завод соответствовал лучшим на то время мировым стандартам подобного производства, здесь с подачи своего помощника, молодого ученого-металлурга Дмитрия Константиновича Чернова впервые в России были введены в эксплуатацию конвертеры и мартеновские печи. Так что сталь тут получали лучшую в России, и это было несомненным плюсом. Таких передовых производств можно было по пальцам пересчитать. Потом Чернов занимался разработкой соляных шахт в районе Бахмута, но оттуда его выдернули монаршим повелением и сейчас он стал руководителем столь быстро созданного Дмитрием Ивановичем Менделеевым научно-исследовательского института Стали и Сплавов. Первого НИИ в истории России.