Цена империи. Выбор пути

Чем тяжелее задача, что стоит перед полководцем, тем больше чести одержавшему победу. Я вступил в командование Особым корпусом 26 ноября сего года. О том, что операция против зарвавшихся шведов готовилась заранее мне стало ясно, как только я прибыл на место дислокации своего соединения — в маленький финский городок Ништадт, в котором был подписан знаменитый договор 1721 года, завершивший Северную войну, закрепивший славу русского оружия. Впервые я видел столь значительные приготовления, которые сопровождались столь строгими мерами секретности. С наступлением холодов (в этих местах первые морозы в конце сентября далеко не редкость), в Финляндии вспыхнуло крестьянское восстание, причиною которого были действия генерал-губернатора Бобрикова. В ответ на требование местных властей предоставить Финляндии более широкую независимость, с изгнанием из страны русских чиновников, с тем, чтобы все налоги оставались в пределах великого княжества. Более того, финский сейм потребовал прекратить русификацию, а также принял решение о создании двадцатитысячной финской армии и потребовал удалить из княжества русские войска. Конечно же, реакция Москвы оказалась незамедлительной: сейм был арестован в полном составе, в княжестве вводилось военное положение, попытки поднять мятеж в Выборге и Гельсинфорсе были жестоко подавлены. Но тут началась крестьянская война. По сути своей партизанская, и тут сразу же оказалось, что малозаселенная Финская марка по сути своей прекрасный плацдарм для подобных действий. Большая часть великого княжества оказалась под контролем повстанцев, сдерживаемых регулярными частями и казаками-пластунами. Надо сказать, что еще в прошлом году из Гельсинфорса через Або до Ништадта была проложена узкоколейная железная дорога, и даже три мили уложены в сторону Бьернеборга, но из-за начала восстания строительство железной дороги вдоль Ботнического залива до Торнеа было остановлено, а в самом Ништадте оказались огромные запасы рельс и шпал, прочего железнодорожного оборудования. Вскоре сам город, как и окрестности были очищены от местного населения, которое почти полностью было отправлено в Гельсинфорс. В моем распоряжении были три бригады: 1-я бригада особого назначения, которой командовал генерал Воронцов-Дашков, бригада морской пехоты Балтийского флота, которой командовал полковник Григорий Николаевич Казбек, 2-я гренадерская бригада генерал-майора Николая Дмитриевича Татищева, артиллерийская бригада, казачья бригада, железнодорожная дивизия, 1-я дивизия бронепоездов. Моим соседом в Або был гвардейский корпус под командованием легендарного генерала Гурко. С восточных границ княжества сосредотачивался 1-й Сибирский пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта Эдуарда Карловича Деллинсгаузена, причем его 1-я Сибирская дивизия сосредотачивалась в районах Выборга и Гельсинфорса. Этот корпус фактически состоял из егерских полков, каждый из которых включал в себя сибиряков, большей частью охотников, привыкших к суровым зимним условиям. Его еще называли иррегулярным корпусом, ибо все солдаты и офицеры его имели весьма своеобразную форму, совершенно не напоминающую военную. Скорее всего они все походили на промысловиков, да и вооружены многие были привычным им оружием, чаще всего берданками. Говорили, что самых метких и опытных стрелков сводили в особые группы и вооружали какими-то редкими винтовками с новыми прицелами, позволяющими уверенно убивать врага на расстоянии в версту. Но именно этот корпус должен был обеспечить замирение восставшей Финляндии.