Целый осколок.

Кребс несколько затянул с ответом, но все же обреченно выдавил из себя через силу:

-Да, высокий господин. У меня есть такой человек, господин.

-Чудно!

Леонардо стремительно выбросил руку в сторону одного из сопровождающих Кребса низших, медленно сжимая пальцы в кулак. Сутулый, с обезьяним лицом, исковерканным оспинами, низший медленно поднялся в воздух, задушено хрипя и пытаясь разжать невидимые пальцы на своей шее. Влажно всхрустнули хрящи гортани и ломаемые позвонки, резко запахло мочой и дерьмом. Леонардо разжал пальцы, опустил руку на подоконник кресла:

-Вот и освободилось место для твоего человека, Кребс. И если хоть одно животное… – Леонардо обвел взглядом Правую и Левую руку старшины Ночной гильдии, второго сопровождающего Кребса, побледневших и замерших в недвижности, невыносимо давящим взором.

-Еще раз так посмотрит на девочку, как смотрело это насекомое, то его участь – Леонардо кивнул на труп – Покажется вам божьей милостью. Умирать вы будете… - он сделал короткую паузу, прикидывая свой резерв Силы и остатки не так уж и нужных ингредиентов - Да, ровно двенадцать часов. Но вам это покажется вечностью.

И вот этот откровенно механический, бездушный подсчет времени пугал больше громких обещаний разных страшных кар и описаний неимоверных ужасов. Когда тебе сообщают, что все оставшееся время твоей жизни ты проведешь в невыносимых муках ровным и равнодушным тоном, даже несколько досадуя на бесцельную потерю времени и средств - но надо, так надо! Это не просто пугает, это ужасает и ввергает в панику.

-Себастьян, а где Бруно?

-Он в подвале, Владыка.

-Значит он с добычей. Что ж, навестим его после ужина. Или раннего завтрака? Позднего обеда? Кребс, как можно назвать прием пищи в половине второго часа ночи? Кребс?

Но старшина Ночной гильдии не мог ему ответить. Он лежал на полу бессильно раскинув руки – и когда только успел упасть? – закатив глаза и улыбаясь. Леонардо равнодушно пожал плечами – эти низшие почти все безумны, и вышел из комнаты.

В подвале дома было светло, очень светло. Многочисленные светильники, удвояющие свой свет отражением от отполированных пластин закрепленных сзади. С десяток бра и три подвесных подобия люстр не давали ни малейшего шанса теням и сумраку. Если бы Леонардо сказали, что алтарь и алхимическая лаборатория должны быть погружены в таинственный сумрак и зловещею темноту, то он бы с жалость и недоумением посмотрел на безумца. А утверждение, что сила и результативность проведенных ритуалов зависят от времени, фаз Луны и расположения планет во всяких там домах и перигеях, ввергло бы его в когнитивный диссонанс. И он бы просто стер с лица мира глупца, изрекающего столь невероятный бред. Болезни разума чудовищно заразны. Пример? Ну, например, неведомые ему джедаи. Их бездушные и черствые в своей сути догмы и постулаты исповедуемого ими Учения, откровенно пугали своей бесчеловечностью.

Нет эмоций, есть покой. Нет неведенья, есть знание. Нет страстей, есть спокойствие. Нет хаоса, есть гармония. Нет смерти, есть Великая Сила.

Вечная бессмысленная стагнация. Невероятно самоуверенное утверждение о всезнанье, когда ты не знаешь, что случиться через секунду. Выхолощение эмоций и кастрация чувств. Застывший во льду порядка, умирающий мир. Смерть — это начало новой жизни, а Великая Сила слишком велика для каких-либо границ и понятий.

Слепые твердолобые фанатики.

Леонардо прошелся к дальней стене подвала, остановился напротив двух тел, тщательно «упакованных» сложным переплетением крепких ремней.

-Сюрприз, сюрприз… Неожиданный сюрприз, Бруно. Это ведь то, что я вижу – это ведь славящиеся по всей империи и за пределами ее своей невероятной храбростью и несгибаемостью, бесстрашные Дочери Битвы? Ловкие, сильные, умелые воительницы? Уникальный продукт тщательной генетической селекции и претензионного отбора еще на стадии эмбрионов?

Голос Леонардо лучился не скрываемым смехом и иронией.

-Да, Владыка. Это они.

-И как же ты их… Как ты их победил, Бруно? Жесточайшая и неимоверно кровавая битва длилась день и ночь? Или ты их обаял, а затем коварно обманул? Нехорошо, Бруно! Плохой Зверь! Фу!

-Владыка, я подошел к ним со спины и оглушил. Вязало их уже «мясо». Владыка, я совершил какую-то ошибку? – Бруно встал на одно колено и склонив голову, глухо произнес в пол – Я готов принять твое наказание, Владыка.

-Встань, Первый! Нет твоей вины и ошибки ни в чем. Это ирония, Бруно. Запомни эту тональность моего голоса и выражение лица. Это и есть ироничность. Себастьян, вынь у них кляпы.

Эх Бруно, Бруно… Испортил такое неплохое настроение после вкусного и сытного ужина! У Паккеты явно кулинарный талант, так великолепно приготовить мясо нужно не просто умение, а вдохновение и немалое желание угодить. Или бояться до безумия.

-Тварь! Ублюдок! Предатель! Ты сгоришь на костре! Наши сестры найдут тебя, проклятое чудовище и разрубят на куски! Тебе… Ты…