Целуй меня в Риме

Выйдя из переулка, где празднуют день рождения, я нахожу официанта, который снует между остальными столиками у входа в ресторан. Он дает мне пароль от вайфай и показывает, где находится туалет. На улице довольно шумно, и я не хочу, чтобы мой разговор с родителями кто-то подслушал, хотя мы и будем общаться на русском. Поэтому, найдя туалетную комнату, я запираюсь внутри и перезваниваю маме на ватсап.

– Дочка, как ты? – На экране мобильного возникает родное лицо мамы.

– Как Рим? – Ее сразу же теснит лицо папы, и оба родителя смотрят на меня с расстояния вытянутой руки, хоть нас разделяют тысячи километров.

– Все отлично. Видела Колизей и Замок Святого Ангела, – отчитываюсь я.

– А как работа? – интересуется папа. – Уже закончила?

Врать про работу, стоя перед ними в коротком черном платье, – только палиться, поэтому я отвечаю:

– Уже отстрелялась и зашла поужинать.

Докладывать им о том, что пришла с боссом на день рождения его матери в качестве невесты, я тоже не собираюсь. Иначе мама будет уверена, что мы пара.

– Как тебе идет это платье! – восклицает мама.

– Да уж, не представляешь, как сильно я удивилась, обнаружив его в чемодане, – замечаю я. Хотела – сердито, но сердиться на улыбающуюся до ушей маму совершенно невозможно.

– А оно не слишком открытое? – волнуется папа, как будто только сейчас заметил, во что я одета. – Итальянцы к тебе не пристают?

– Ой, все! – машу им рукой. – Пицца стынет, я пошла. Люблю вас! Пока-пока!

Сбросив вызов, я кидаю телефон в сумочку. Достаю оттуда помятую инструкцию к тесту на беременность, чтобы выбросить ее в мусорное ведро, и тут дверь открывается, впуская в туалет Франческу. Увидев инструкцию в моих руках, она застывает, а затем выхватывает ее у меня.

– Отдай! – зло шипит она. – Зачем ты ее сюда притащила? Хотела опозорить меня перед родителями?

Я качаю головой:

– Я нашла ее в ванной и сунула в сумочку, чтобы выбросить, пока ее никто не увидел. Но не успела, и за столом она выпала случайно.

Франческа сверлит меня недоверчивым взглядом, ее ноздри все еще гневно раздуваются, но я вижу перед собой запутавшуюся девушку, которая не знает, что ей делать.

– Какой у тебя срок? – спрашиваю я.

– Восемь недель, – тихо отвечает она и жалобно смотрит на меня. – Пожалуйста, не говори ничего Робби и родителям.

– Не скажу. Ты сама должна это сделать, прежде чем твоя мама догадается.

Франческа вздрагивает.

– Она родила пятерых, забыла? – добавляю я. – Удивляюсь, как она еще ничего не заметила!

– Я еще ничего не решила с ребенком, – Франческа низко опускает голову. Ей двадцать лет, но сейчас она сама выглядит, как ребенок. – Есть один врач… Только мне нужны деньги.

– Не вздумай! – перебиваю я. – Поговори с мамой. Она поймет.

– Ты думаешь? – Франческа с надеждой смотрит на меня.

– Она обожает своих детей. И ты сама слышала, как она загорелась при мысли, что снова станет бабушкой.

– Но она думала, что внук будет от ее любимого Робби, – робко возражает Франческа. – А мне она все время твердит, что надо учиться и получить профессию, и только потом думать о детях.

– Все будет хорошо, – я обнимаю ее.

На миг девушка каменеет в моих объятиях, и я жду, что она оттолкнет меня. Но потом она крепко обнимает меня – впервые с нашего знакомства, и я боюсь вздохнуть, чтобы не спугнуть ее.

Заслышав шаги в коридоре, мы отступаем друг от друга. Дверь распахивается, впуская внутрь Симону. Она окидывает нас подозрительным взглядом:

– Секретничаете?

– Не твое дело, – вспыхивает Франческа и выскакивает за дверь, оставляя нас вдвоем.

– Она меня никогда не любила, маленькая злючка, – Симона отворачивается к зеркалу и достает красную помаду.

И не только она, мысленно хмыкаю я, вспомнив слова Лауры о Симоне. Я делаю шаг к двери, но бывшая Роберто резко оборачивается ко мне.

– Уже сбегаешь?

– Просто ухожу, – я пожимаю плечами, не собираясь поддаваться на ее провокацию.

– Он на тебе никогда не женится, – внезапно говорит Симона. – Ты русская и никогда не впишешься в итальянскую семью. Даже если родишь ему ребенка.

Если бы я всерьез собиралась замуж за босса, ее колкие слова меня бы ранили. А так я хмыкаю и спокойно прохожу мимо. Ведь Роберто Веронезе – последний мужчина на земле, которого я стала бы рассматривать на роль своего мужа.

Когда я возвращаюсь к столу, Франчески на ее месте нет, зато на моем стуле рядом с Роберто сидит какой-то черноволосый парень в сиреневой футболке и оживленно болтает с моим фиктивным женихом.

– Это мое место, – раздраженно говорю я ему в спину.

– Ах, извини, – он поспешно вскакивает и поворачивается ко мне. – Ты, должно быть, Марина? Какая красавица!