Целуй — и прощай!

— Со временем мы от него избавимся, — заметила Холидей, — но не выходи из себя сегодня, не надо затевать свару.

— Устроить скандал в такой вечер? Мой первый вечер, когда я по-настоящему чувствую себя свободным?

Стук повторился, и я отправился открывать. На пороге неожиданно появился Мэндон.

— Как раз кстати, мы только что собрались откупорить бутылочку.

— Почему никто не подходит к телефону? — начал он прямо с порога.

— Какой еще телефон? Не было ни одного звонка.

— Не морочьте мне голову. Он не мог не звонить. Чем это вы тут заняты, что даже на звонки не отвечаете? Одевайся, мне надо поговорить с тобой…

— Говори с ним прямо здесь, — раздался голос Холидей из спальни.

— Тебя это не касается, — грубо оборвал ее Чероки.

— Меня касается все, что касается его, — сказала она, появляясь в прихожей.

— Оставим это, — нахмурился Мэндон. — Одевайся да поживее.

Холидей сложила руки на груди и с ненавистью уставилась на адвоката.

— Чертов сукин сын, ты не имеешь права так со мной разговаривать.

— Не заводись. О, Господи, только не сегодня. В такой вечер… — попытался я ее успокоить.

— Хватит болтать, у меня очень мало времени. Я предупреждаю тебя, очень мало, — сказал он деревянным голосом. Лицо его сразу приняло озабоченное выражение.

— Что случилось? — заволновался я.

— Много чего…

Чероки нельзя было назвать невротиком, и мне стало как-то не по себе. Роумер? Вебер? Где мы могли допустить ошибку?

— Я вернусь через пару минут, — бросил я, одеваясь.

Когда Мэндон открывал дверь, Холидей схватила его за плечо.

— Я устала от всего этого. Все время какая-то возня за моей спиной. Я иду с вами.

Чероки со злостью стряхнул ее руку и оттолкнул в сторону. Холидей зашевелила губами, собираясь собрать слюну, чтобы плюнуть ему в лицо.

Одним прыжком я встал между ними.

— Если ты посмеешь, я сверну тебе шею. Поверь, я это сделаю. Прекрати истерику.

Холидей закусила губу и зло глянула мне в глаза.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Мне с трудом удалось догнать Мэндона только на улице, у самой машины. Он открыл дверь и кивком предложил мне лезть внутрь.

— Сначала нам нужно где-то заправиться, — бросил он Хайнесу, усаживаясь рядом. — Эта сука начинает мне действовать на нервы. Пора тебе от нее избавиться, так не может долго продолжаться.

Слуга запустил двигатель.

— Не обращай на нее внимания, — попытался я его успокоить. — Да что, собственно, произошло? Мы где-то прокололись?

Мэндон забился в угол салона и сверлил меня взглядом из-под своих необъятных бровей.

— Если у тебя есть мозги, должен сам догадаться, в чем дело.

— Но, черт побери, что же все-таки случилось?

— Я скажу тебе, что. Сегодня меня разыскала та девушка…

— Девушка? Какая еще девушка?

— Маргарет Добсон.

— Маргарет Добсон? И это все?

— А тебе этого мало?

— Ты хочешь сказать, что затеял всю эту кутерьму только из-за того, что тебя навестила Маргарет Добсон? О, великий Боже! Я-то думал, это связано с нашей операцией, что мы где-то допустили серьезный промах… Мне начинает казаться, я переоценил твои умственные способности.

— Она искала тебя, — бесстрастно констатировал адвокат.

— Ну и пусть ищет. Между нами все кончено. Отступных я не взял, мы расстались как цивилизованные люди: ни упреков, ни сожалений…

— Даже слишком цивилизованные… Лучше бы ты взял эти деньги, как я советовал, и все тихо бы закончилось. Но нет же, ты испугался его ищеек и решил уйти красиво. Хочешь быть умнее всех. А теперь случилось именно то, чего ты больше всего боялся: его ищейки разыскивают и тебя, и меня. Вот так-то, мальчик.

— Зачем? — изумился я.

— Она ищет тебя, вот зачем.

— На кой черт я ей понадобился? У нас все кончено, и никаких претензий.

— Она хочет предложить тебе работу, вот зачем.

Непыльная такая работенка, с перспективой. Не ты ли говорил ей, что мечтаешь заняться серьезным делом?

— Может быть и так, но это было сказано между делом. Мы только познакомились, надо же мне было о чем-то говорить.

— А теперь ты делаешь открытие, что если знакомиться со всеми, кто подвернется под руку, то рано или поздно одна из этих дамочек привяжется к тебе.

— Привяжется ко мне? Она?

— Так она сказала.

— И только ради этого ты вытащил меня из дому, чтобы рассказать всю эту чепуху? Оторвал меня от празднования нашей удачи, поссорил с Холидей и теперь несешь Бог весть что с важным видом.

— Если ты немного попридержишь свой язык, — тут он шумно высморкался в носовой платок величиной с полотенце, — я скажу тебе, почему у меня такой важный вид.

— Давай, только побыстрее. Меня дома ждет девушка, и большая бутыль шампанского.

— Боюсь, им придется подождать. Когда ты не взял чек на тридцать пять тысяч у Эзры Добсона, то произвел на него неизгладимое впечатление. Подобного с ним уже давно не случалось. Каждому от него что-нибудь нужно: деньги, протекцию и тому подобное. Это он еще способен понять и оценить, а твой отказ от тридцати пяти тысяч переварить трудно. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и обрести дар речи, но к тому времени ты уже исчез и вернуть тебя не смогли.