Целуй девочек

– Прямо сейчас и тем более здесь никаких осмотров не желаю. – Я изо всех сил старался произнести эти слова как можно решительнее, насколько это вообще было возможно, учитывая обстоятельства.

– Это мы все уже слышали. И видели тоже. – Кейт закатила глаза, нахмурилась… а потом улыбнулась. Нет, даже рассмеялась. Доктор улыбается, у доктора тонкое чувство юмора. Только представьте себе. – Снимайте рубашку, следователь Кросс, – приказала Кейт. – Настал мой час. Час ночи, если точнее.

Я стал стягивать рубашку через голову и взвыл. Даже такое простое дело вызвало жуткую боль. Вероятно, я и вправду здорово покалечился.

– Вы просто неотразимы, мужчина хоть куда, – с язвительной ухмылкой произнесла доктор Мактирнан. – Посмотрите на него, даже рубашку снять не способен.

Она близко подвинулась ко мне – ближе некуда – и принялась с помощью стетоскопа выслушивать. А мне никакого аппарата не надо было, чтобы слышать, как бьется ее сердце рядом с моим. И это было очень приятно.

Кейт помяла мне лопатку, заставила подвигать взад-вперед рукой, и я снова почувствовал боль. Может быть, я приложился сильнее, чем представлял. Но скорее всего она, осматривая меня, не слишком нежничала.

Затем она ощупала мой живот и ребра. У меня искры из глаз посыпались, но я не проронил ни звука.

– Больно? – спрашивала она таким тоном, каким врачи всегда разговаривают с пациентами. Сугубо профессиональным.

– Нет. Может быть. Немного. Довольно-таки. О-о! Тут не слишком. О-о!

– Чтоб здоровеньким остаться, лучше в пропасть не бросаться, – объявила она и поосторожнее надавила мне на ребра.

– Это не входило в мои планы. – Единственное, что я мог сказать в свое оправдание.

– А что входило?

– Прежде всего я думал, что он знает, где Наоми, и поэтому не хотел его упустить. Главная моя задача была найти Наоми. Была и остается.

Кейт обеими руками ощупывала мою грудную клетку. Давила при этом, но не слишком. Спросила, больно ли дышать.

– По правде говоря, мне все это даже нравится, – сказал я. – У тебя очень приятное прикосновение.

– Понятно. А теперь штаны, Алекс. Подштанники можешь оставить, если тебе так спокойнее. – В речи снова зазвучала привычная певучесть выговора.

– Подштанники? – переспросил я с улыбкой.

– Трусики из магазина «Джентльмен Куортерли», если тебе так больше нравится. Короче то, что там сегодня на тебе надето. Позволь мне осмотреть твои прелести, Алекс. Хочу увидеть немного плоти.

– Не обязательно при этом так откровенно радоваться. – У меня внезапно усталость как рукой сняло. Мне и вправду доставляли удовольствие прикосновения Кейт. Удовольствие, пожалуй, не то слово. Искры из глаз продолжали сыпаться, но уже совсем другого свойства.

Штаны я снял, но до носков дотянуться не смог. Никоим образом.

– М-м-м, неплохо, совсем неплохо, – высказала она свое мнение о чем-то ведомом лишь ей одной.

Мне стало жарко, нестерпимо душно в этом гостиничном номере. Учитывая обстоятельства, конечно.

Кейт осторожно ощупывала мои бедра, затем крестец. Попросила поднять по очереди ноги, лежа на постели, а сама при этом крепко сжимала бедренные суставы. Потом прошлась легкими движениями пальцев по ногам, от паха до ступней. Мне это тоже очень понравилось.

– Много ссадин, – сказала она. – Жаль, что у меня нет бацитрациновой мази. Это антибиотик.

– Я как раз тоже об этом подумал. Наконец Кейт покончила со всеми прощупываниями и простукиваниями и отошла от меня. Нахмурилась, поморщилась, покусала верхнюю губу. У нее был сосредоточенный вид светила медицины. Ни дать ни взять – главный хирург.

– Кровяное давление слегка повышено, но переломов, по-моему, нет, – объявила она. – Правда, мне не слишком нравится покраснение в области живота и левого бедра. Завтра почувствуешь сильную боль и онемение, так что все равно придется поехать в Седрас-Синай и сделать рентген. Договорились?

Честно говоря, после осмотра и заключения, что я не умру немедленно, этой же ночью, я почувствовал себя гораздо лучше.

– Договорились. Иначе наша программа будет не до конца выполнена. Спасибо за труд, доктор. Спасибо, Кейт.

– Не за что. Почла за честь. – Она наконец улыбнулась. – Знаешь, ты немного смахиваешь на Мохаммеда Али. Великого.

– Это мне уже говорили. В его лучшие годы, – отшутился я. – И порхаю по рингу как бабочка.

– Не сомневаюсь. А я жалю, как пчела. – Она подмигнула мне и снова сморщила нос. Очень милая привычка.

Кейт тоже прилегла на кровать. И я остался лежать рядом. Близко, но не настолько, чтобы дотронуться. Между нами оставалось расстояние как минимум в целый фут. Странно. Но приятно. Я уже скучал по ее прикосновениям.

Несколько минут мы лежали молча. Потом я взглянул на нее. Даже более чем взглянул – посмотрел внимательно. Она была одета в черную юбку, черные колготки и красную блузу. Синяки у нее на лице почти сошли. Я попытался представить себе, как обстоит дело с синяками на теле, и у меня перехватило дыхание.

– Я не Снежная королева, – тихо сказала она. – Вполне нормальная женщина, можешь мне поверить. Веселая, живая, немного сумасбродная. Во всяком случае, была такой месяц назад.