Целомудрие и соблазн

Как она могла совершить такую ужасную ошибку? Этот вопрос не давал ей покоя. Неужели все милые знаки внимания: букеты цветов, трогательная гордость, с какой он знакомил ее со своей матерью, — были всего лишь хитроумными трюками, предназначенными для соблазнения богатой невесты? Неужели все его признания в любви — это просто хорошо продуманная, наглая ложь?

— И я уверена, что так оно и есть, — утешила подругу Эмили, ласково похлопав ее по плечу. — Он наверняка тебя любит. Конечно, на свой лад.

— Какая же это любовь? — с горечью возразила Кэролайн. — Разве это может сравниться с тем, как он любит Жаклин? Ох, Эмми, если бы только мне удалось вызвать в нем такое же чувство! Тогда все было бы в порядке!

— Это как же? — удивилась Эмми.

— Ну, тогда я бы могла спокойно выйти за него, и мамуля была бы довольна, и все…

— И что ты намерена делать?

— Я много размышляла над этим, — вздохнула Кэролайн, — и пришла к выводу, что в некотором смысле мамуля была права. Если я пущу в ход свои женские чары, то у меня появится реальная возможность вернуть Херста. В смысле отвоевать его у Жаклин. Проблема заключается в том, что я не знаю, как это делают. Получается, что я должна воспользоваться оружием, о котором сама не знаю, есть оно у меня или нет.

— Подумаешь, проблема! — презрительно фыркнула Эмили. — Выше нос, Каро! Если уж Жаки Селдон с этим справилась — то ты и подавно! Она же всегда была законченной идиоткой! И мы с тобой давно знаем о том, что все мужчины похожи на крыс…

— Вы меня звали?

Томас, второй граф Бартлетт, не спеша шагал к девушкам по лужайке, держа руки в карманах брюк. От легкого ветерка его прическа растрепалась, и пушистая светлая челка упала на глаза.

— Ага, а вот и сам крысиный король к нам пожаловал! — Эмили приподнялась на локтях и по-свойски улыбнулась юному графу. — Умоляю, просветите нас, ваше величество! Каким ветром занесло вас в эти края? Разве матушка не запретила вам шляться по сырому грязному саду, где так и кишит всякая зараза? Как вы можете с такой беспечностью подвергать ужасной опасности ваше хрупкое здоровье?

Томас не спеша опустился на траву возле старшей сестры и добродушно посоветовал Эмили заткнуться.

— А скажите-ка мне одну вещь, милорд! — не унималась Эмили, сорвав длинную травинку и теребя ее зубами. — Что за странная напасть делает всех без исключения мужчин неспособными соблюдать принцип моногамии в отношениях с женщинами? Вы не могли бы разъяснить мне эту загадку? Потому что у меня никак не укладывается в голове, почему вам, мужчинам, никогда не хватает одной женщины, чтобы полностью удовлетворить свои запросы.

— Конечно, одной женщины может быть вполне достаточно, — солидно произнес Томас. — Но только в том случае, если она тебе подходит. Теперь тебе понятно, в чем проблема? В том, как найти подходящую пару. — Томас задумчиво посмотрел на подруг. — Вы и сами знаете, как трудно бывает подобраться к девице на выданье. Отцы лезут из кожи вон, чтобы удержать вас под замком вплоть до самой свадьбы. У нас практически не бывает возможности хотя бы поговорить с вами толком, чтобы выяснить, есть у вас мозги или нет. Вы остаетесь тайной за семью печатями, пока не попадаете на брачное ложе. А уж тогда поздно идти на попятный, даже если невеста окажется хуже дохлой рыбы.

— Это, — возмутилась Эмили, выхватив травинку изо рта и направляя ее на Томми так, будто держала в руке тяжелый меч, — самая отвратительная гнусная гнусность, какую мне довелось услышать за всю мою жизнь!

— Но разве тебе самой не приходило в голову, что это правда? — Томас невозмутимо пожал плечами. — Я считаю, что это полная нелепость! Два человека обречены жить друг с другом, пока смерть не разлучит их, но не смеют и думать о том, чтобы оказаться в постели до свадьбы. К примеру, ни один мужчина не станет покупать брюки, пока не примерит их и не убедится, что они ему подходят. Но все почему-то считают, что он обязан заниматься любовью лишь с той женщиной, которую ни разу даже не…

— Но откуда нам знать, что нужно делать, чтобы не оказаться дохлой рыбой? — перебила его Кэролайн. — Если никто ничего не желает нам объяснять?

— Что объяснять? — Томми заметно смутился.

— Сам знаешь. — Кэролайн окинула зловещим взором безлюдный сад и прошептала: — Как заниматься любовью!

— Ах это! — воскликнул граф Бартлетт.

— Да, это! Ты ведь знаешь, что мамуля даже слушать меня не станет! Но тогда у кого мне набраться сведений о том, как удержать при себе мужчину и не выглядеть в постели дохлой рыбой? Почему никто не желает даже намекнуть мне на то, что большинство женщин — и особенно такие особы, как леди Жаклин Селдон, — давно все знают и так?

— Я бы сказал, — заметил Томас, — что наш разговор принимает подозрительно личный характер. Чем, скажи на милость, тебе не угодила Жаки Селдон?

— Ничем! — выпалила Кэролайн, пока Эмили набирала в грудь воздуха, чтобы выложить графу всю правду. — Ты же понимаешь, что я не намекаю на кого-то определенного, я просто так выразилась, фигурально! Просто леди Жаклин оказалась… весьма опытной особой!

Томас покосился на сестру: