Целомудрие и соблазн

— Да как вы не понимаете? — возмутилась она. — Кем после этого стану я? Ужасной, чудовищной притворщицей! Мы с вами ведем себя ничуть не лучше, чем Жаклин и… и ее любовник! А может, даже хуже, потому что Жаклин и… тот мужчина наверняка влюблены друг в друга. Может быть, они идут на поводу у необузданной, безумной страсти, с которой невозможно бороться!

— А мы?.. — Он вопросительно поднял бровь.

— Мы всего лишь играем в игры, — буркнула она, обращаясь к зеленой лужайке.

— Стало быть, по-вашему, это не более чем игра? — задумчиво протянул он.

«Только не для меня!» Эти слова так и рвались с ее языка. Но язвительные высказывания леди Жаклин были еще слишком свежи в памяти. Игра, забава. Для него это не более чем захватывающая игра. А Кэролайн оказалась слишком наивна, слишком неопытна, чтобы догадаться об этом раньше. Она позволила себе поверить ему и влюбиться и теперь навеки останется с разбитым сердцем.

Бедняжке едва хватило сил посмотреть на него и не разрыдаться.

— А как по-вашему, — спросила она, — это следует называть? Разве мы с вами… любим друг друга как безумные?

— А разве нет?

Вопрос прозвучал очень тихо, и в первый момент Кэролайн показалось, что она ослышалась. Как будто кроны деревьев у них над головами прошелестели этот вопрос, а не его низкий, раскатистый бас.

И тем не менее это говорил он. Безусловно, это мог быть только он. Она видела это по тому, с каким жадным нетерпением Брейден ждал ее ответа. Она видела это по тому, как он подобрался всем телом, словно готовясь к прыжку. Словно ждал одного ее слова, чтобы кинуться вперед, схватить ее в охапку и заставить почувствовать… почувствовать себя… Кем же он хотел заставить ее себя почувствовать?

И вдруг ей стало страшно. Так страшно Кэролайн не было ни разу в жизни. Ибо достаточно было трех коротких слов «А разве нет?», чтобы ее мир, и без того утративший с его помощью свою незыблемость, закачался и рухнул, лишив ее возможности отличить верх от низа, день от ночи и добро от зла…

Но вдруг мир снова обрел устойчивость и ясность, потому что именно в этот момент Силвестер Грэнвилл вышел из библиотеки на террасу, спускавшуюся в сад.

— Брейден, мальчик мой! — позвал он. — А, вот ты где! Я сбился с ног, разыскивая тебя! До меня дошел новый слух о том, что пожалование тебе дворянства — дело решенное! Но что я вижу? Ты там не один? Кто это с тобой? Леди Жаклин?

Брейдену не хватило какой-то несчастной доли секунды, чтобы ее удержать. Он предвидел, что Кэролайн попытается убежать, и уже кинулся ей наперерез, протянув руки, чтобы схватить за плечи…

Но поймал лишь пустоту. Кэролайн, подобрав юбки чуть не до колен, умчалась прочь, в ту сторону, где на фоне стеклянной двери темнела фигура его отца.

— Ох, — причитала она на бегу, — ох, мистер Грэнвилл, это я, Кэролайн Линфорд! Не сочтите меня невежливой… мне ужасно неловко вас просить, но не могли бы вы отвезти меня домой?

— Кэролайн! — глухо окликнул Брейден. Он не верил своим глазам. Он не верил, что все кончилось, и кончилось так ужасно.

Она сделала вид, будто не слышит его, и легко взбежала по широким ступеням на террасу.

Если Силвестера Грэнвилла и удивило появление леди Кэролайн Линфорд, мчавшейся к нему во весь дух сквозь теплый вечерний воздух, он никак этого не показал. Он спокойно положил на стол свой неизменный геральдический справочник и ласково похлопал ее по руке, судорожно вцепившейся в его локоть.

— Конечно, миледи, — заверил он. — Как вам будет угодно. Но нам нет нужды искать наемный экипаж. Я более чем уверен, что кучер моего сына с удовольствием доставит вас куда надо. Вы позволите мне сопровождать вас в этой поездке?

— Да, да! — выпалила Кэролайн, кидая через плечо затравленный взгляд. Брейден уже поднимался по ступеням следом за ней, и выражение его лица не обещало ничего хорошего — так ей показалось. Она снова повернулась к Силвестеру: — А не могли бы мы отправиться немедленно? — В ее голосе прозвучало трогательное отчаяние, а тонкие пальчики еще сильнее сжали локоть старшего Грэнвилла.

— Кэролайн, — повторил Брейден, и его низкий голос раскатился по всему саду.

Однако Силвестер пришел в восторг от неожиданно свалившейся на него роли покровителя юных дам и важно заявил:

— Брейден, я должен как можно скорее доставить домой леди Кэролайн. Увидимся позже.

Но Брейден не обратил внимания на своего старика — он по-прежнему не спускал глаз с Кэролайн.

— Ты должна знать, что это еще не конец, — проговорил он очень уверенным, твердым тоном.

Если Кэролайн и расслышала его слова — она не подала и виду. По-прежнему цепляясь за локоть Силвестера, она позволила старику проводить себя через весь дом к парадной двери, куда им в два счета подали экипаж.

— Ты слышала, что я сказал, Кэролайн? — спросил Брейден, следуя по пятам за этой забавной парой и стараясь не поддаваться отчаянию. — Ты слышала, что я сказал?

Силвестер, стоя у подножки кареты и помогая леди Кэролайн взобраться в экипаж, обернулся и произнес со снисходительной усмешкой: