Целого Мира Мало

— Наверно, мне. Две из них уже мертвы. И обе оставили мне нехилое наследство.

— Они сделали свой выбор. И видимо в тебе что-то есть, раз они выбрали не кого-то другого.

— А, если я скажу, что, так или иначе, был повинен в смерти своих жен? — Влад остановил свой тренажер, и, повернувшись всем корпусом в сторону Динары, посмотрел на нее в упор, ожидая реакции.

— Ты хочешь исповедоваться, испугать меня или вызвать шок?

— Может, во мне заговорила совесть?

— Вряд ли. — Дина тоже остановилась, и посмотрела в ярко-синие непроницаемые глаза мужчины, такие же холодный и пустые, как его сердце. — Скорее всего, ты чем-то расстроен, или даже напуган. Твои планы подверглись незапланированным изменениям, и ты ищешь причины. Я не могу тебе помочь.

— Почему они позволили мне переступить через них? Я не могу этого понять. Две сильные женщины, добивающиеся в жизни успеха теми же средствами, что и я, вдруг спасовали перед обычным мужчиной? Почему?

— Ты спрашиваешь об этом у меня? — Дина невольно улыбнулась кончиками губ, вытирая со лба капельки пота. Она почти не чувствовала ног, и мечтала о расслабляющей ванне. Она начала думать, что Орлов принял определенное количество допинга, прежде, чем отправится в спорт зал. Чем еще объяснить столь странное и не свойственное ему поведение?

— Но ты же женщина. — серьезно сказал неугомонный Орлов.

— Недавно ты сказал, что я ребенок.

— Это не так. Я сравнил тебя с ребенком, имея в виду человеческие качества, уязвимость, хрупкость, социальную неприспособленность.

— Я — не святая невинность, Влад. — холодно заметила Динара. — И таких, как ты вижу на сквозь. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что кроме неприятностей от тебя нечего ждать. Но твои предыдущие жены видимо были еще более социально не адаптированы и хрупки, чем я, раз позволили себе полюбить мужчину, который гнался лишь за их деньгами. Любовь делает людей слабыми, управляемыми, и счастье или несчастье человека зависит напрямую от выбранного объекта. Я ответила на твой вопрос?

— Ты это из своего опыта взяла? — его взгляд медленно прошелся по девушке, изучая ее с нескрываемым любопытством.

— У меня нет опыта в этом вопросе. Можно сказать, я мыслю теоретически.

— Значит, ты не любила того парня, который изменил тебе с лучшей подругой?

— Что? Откуда ты знаешь? — побледнев, возмущенно воскликнула Динара.

— Птичка на хвосте принесла. Мне сегодня Вика Морозова звонила. Она очень сожалеет от своем грубом поведении и просит прощения. Ну, так, что там с чувствами?

— Какого черта она обсуждает с тобой мою личную жизнь? И что ОНА может знать?

— О, ярость! Мне это нравится. — Влад удовлетворенно улыбнулся. — Не волнуйся, ничего страшного. Подумаешь, попался ублюдок. Таких еще будет немало. Нужно лучше выбирать друзей, точнее, подруг. Это твоя подружка проболталась Вике на корпоративе.

— Ну, Ларка! Я ей устрою взбучку. Позвоню и выскажу все, что о ней думаю. — с негодованием продолжила возмущаться Измайлова.

— Успокойся, ей уже досталось. Вика ее уволила. А парень-то стоил твоих переживаний?

— Слушай, что ты ко мне пристал?

— Я же сказал, поговорить не с кем. А ты новый человек. Неординарный, неиспорченный.

— Спасибо, конечно. Только мне кажется, что тебе просто скучно, и ты забавляешься за мой счет. Твое дело, а я спать ухожу. Насчет парня, отвечу. Никаких особых переживаний не было. Неприятно — да, но жизнь на этом для меня не кончилась. Наверно, я его никогда не любила. Просто привыкла, что он рядом.

— Это я и хотел услышать. — загадочно улыбнулся Влад Орлов. — Ты права, иногда мне бывает скучно. Но не сегодня. Я просто хотел узнать, есть ли еще люди, схожие со мной.

— Это ты обо мне? — Дина недоуменно вздернула брови.

— Да, о тебе. — подтвердил Влад. — Это так странно, когда каждый день читаешь романы о любви, слушаешь исповеди об исковерканных судьбах знакомых, винящих в этом самое светлое из чувств, никогда даже на йоту не приблизившись к сознанию его истинного значения. Мне тоже когда-то казалось, еще в юности, что я начинаю испытывать нечто подобное, но время все расставило на свои места. А сейчас я, вообще, лишился способности испытывать какие-либо эмоции, кроме механических и примитивных.

— Ты жалеешь об этом? — тихо спросила Дина, внимательно глядя в глаза мужчины. Возможно, она сильно ошиблась в нем. Возможно, ей нужно держаться от него, как можно дальше. Ей не нужна его откровенность, его раскаянье, его жажда чувств…

— А ты?

— Нет. Если бы я любила его, то мое сердце было бы разбито сейчас.

— Но ты счастлива и без любви.

— Почему без любви? Я люблю мир, людей, жизнь, люблю Кирилла. Этого достаточно. И именно в этом огромная разница между нами, Влад. Ты же любишь только себя. И немного деньги, с помощью которых самоутверждаешься.

— Ингода я ненавижу себя.