Целитель 2

— Александр Иванович, давайте не будем горячиться. Спокойно поговорим. Вы просто не понимаете всей серьёзности ситуации. Смотрите сами, ваш сын предупреждает ректора о готовящемся на него покушении, значит, он имеет какую-то информацию.

Не хотелось мне с ним разговаривать, но раз не идет на обострение конфликта, что делать.

— А вам разрешают на работе употреблять спиртные напитки? — Изучаю содержимое его желудка — Вы около получаса назад выпили бутылку пива. С орешками. Недавно, около года назад, у вас была сломана правая рука. В правой почке большой камень. Патроны вам не выдают к пистолету? Обойма пустая. В нагрудном кармане у вас портмоне с двумя банковскими карточками и документами. В левом — ключи от автомобиля. Это после пива вы еще и ехать собираетесь?

— О Ваших способностях я наслышан — Впечатлен майор, но не сильно — Одно дело знать о болезнях или угадать что в карманах, а другое сказать о том, что будет через двенадцать часов.

— Значит, способность видеть насквозь вас не удивляет, а предсказание будущего из разряда невероятного? Я ведь тоже предсказал, что вы лишитесь работы. А Егор предупреждал не о покушении, а возможной аварии. Предчувствие у каждого бывает.

— Я не исключаю того, что он действительно предсказатель. И предлагал ему пройти тесты для определения этого. Но он отказывается! — Селиванов снова вскочил с кресла, нервно ходит по кабинету — Я попросил его угадать счет сегодняшнего матча или результат лотереи. Никакого желания сотрудничать с нами!

— А он разве обязан? Одно дело, когда приглашают и просят, а другое когда задерживают не разобравшись. А что касаемо предсказаний… Вы, например, видите, что этот потолок белого цвета? Посмотрите внимательней, вон там возле светильника, маленькое пятнышко, но если присмотреться внимательней окажется что оно не такое уж и маленькое. И когда долго смотришь оно меняет цвет — Давно я никого не гипнотизировал, надо чаще тренироваться. Навыки не утратил — майор быстро отключился. Даю ему установку — распорядиться привести сюда Егора. Это оказалось просто — пара слов по телефону и через пять минут Егор в кабинете.

— Допрыгался террорист — Приветствую его — Тебя в камере держали?

— Да! Кошмар! У меня, кажется, клаустрофобия начинается! — Настроение у Егора хорошее. Надеюсь оправданно. Потому что, что делать дальше не очень представляю.

— Тебя тут еще оставить на денёк? И скажи мне такую вещь, почему вы с Марком, зная, что Сергей Михайлович в реанимации не поехали к нему, а собрались в деревню?

— Да мы не знали! Я тут только узнал. Он не на своей оказывается машине поехал, решил, что моё предупреждение касается машины, а не его лично. И его не сразу, поэтому узнали, документов не было с собой. К обеду только в институт сообщили, когда мы уже ушли. А что с этим? — Егор уставился на неподвижного ФСБ- шника.

— А ты не мог ему внушить, чтобы тебя отпустили? Что с тобой, заболел?

— Тут разве можно говорить обо всём? Забыл, где находимся? — Да, мальчик более здраво рассуждает, чем я.

— Тогда идём домой? Там обсудим.

Авантюра чистейшая! Оставляем майора дальше приходить в себя, ему понадобится на это пару часов. Спускаемся по лестнице к выходу. Дежурный без эмоций на лице потребовал пропуск. Мне выписывали, когда заходил, он остался в кабинете. Кажется, его должны подписать были.

— Вам позвонил ваш начальник, чтобы вы нас пропустили — Монотонным деревянным голосом говорит Егор. Дежурный без дальнейших вопросов нажимает кнопку — дверь распахивается.

— Всё решили? — Тесть радостно поднимается навстречу.

— Делаем ноги, пока не опомнились — вполголоса говорю ему. Уже в машине рассказываю о побеге.

— Ну ладно он пацан, ты то уже давно взрослый! — Сергей Николаевич в шоке — Нельзя было договориться? Или думаешь, они так просто это оставят?

— Разберемся. Егор, это не тот случай, о котором ты говорил? Ну что помощь извне понадобится?

— Нет, должны сами справиться — Уверяет виновник.

— Хорошо. Э, нет, едем в больницу. Михайловича надо вытаскивать — Корректирую курс — Я Марка уже отправил, но втроем быстрее справимся.

Марк молодец, уже привел в сознание ректора. Но лучше бы он этого не делал, сначала восстановить всё поврежденное. Сломаны ребра, сотрясение мозга, на лице огромная гематома, легкое повреждено сломанным ребром, рука сломана и по мелочи еще ушибы, порезы. Я впрочем, ожидал худшего, а это для нас раз плюнуть.

Раз, не раз, а провозились до позднего вечера. Зато Михалыч стал лучше, чем до аварии. Требует, чтобы выписали, после совещания с главврачом его действительно отпустили. Довольные выходим — у машины ожидает хмурый Селиванов.

— Некрасиво поступаете граждане — С упреком говорит он — Или вы считаете, вам всё позволено?

Михалыч, уже в курсе наших похождений, выступает вперед.

— Товарищ, как вас там, это всё я виноват. Неправильно воспринял информацию, поставил свою машину в гараж, взял у зятя. Так что я сам приеду завтра к Павлову и с этим вопросом закончим.