Читаем Целиковская полностью

…Раздался звонок, и толпа на места повалила,Смеются, гогочут, рассыпавшись шумным потоком.Контроля агент, за билетами важно следящий,Внимательным оком ошибку сейчас же заметит:«С билетом четвертого места на первое лезть не годится!»И, строгостью этой испуган, уходит к экрануСубъект, захотевший надуть контролера.Толпа успокоилась. Ждут с нетерпеньем сигнала,Замолкли оркестра последние звуки из зала.Монтер с важным видом на кнопку звонка нажимаетИ лампочки гасит со злобно-скучающей миной.Прошла пианистка ускоренным шагом и быстроЛисты перевертывать стала и ноты разыскивать пьесы.Усталой рукою аккорды взяла — поджидает.Из будки окошка прорвался широкий и яркийЛуч света и лег на экране туманном.«Повыше, повыше!» — кричат на местах близ экрана.С презреньем относятся к ним сидящие сзади и в ложах.Монтер суетливо, в окошко взглянув,поправил ошибку мальчишкиИ, дав по пути подзатыльник, занялся своим аппаратом.Толпа, затаивши дыханье, заглавье картины читает.«Влюбленный до фоба» — отчаянно-сильная драма.Мелькают фигуры, картина картину сменяет —Целуются, плачут, страдают, ревнуют, уходят…Толпа реагирует живо на все их движенья.К соседке своей реалист наклоняется близко,Влюбленно жмет руку и шепчет так страстно:«Ах, милая Соня, я так целовать вас хотел бы!»Смущенная Соня от счастья глаза закрывает.Извлечь из пьянино старается страсть пианистка.И слюнки глотает, сидя одиноко, безусый подросток.Но вот изменила коварная мужу с влюбленным,И муж умирает, бедняга, в чахотке, покинутый всеми.Толпа затаила дыханье, кто-то украдкою всхлипнул,И грустным аккордом кончает играть пианистка.В антракт реалист прижимается к Соне любовноИ ей говорит неуверенно-пылко о чувствах.Безусый подросток одну за другой папиросы сжигает…Но вот проясняются лица. Забыл реалистик о чувствах,Готовит улыбку, и Соня уж тоже смеется.Стоит в заголовке: «Как Макс полюбил и что вышло».Толпа приготовилась, даже монтер улыбнулся.Матчиша аккорды берет пианистка устало.И вот полетели в угоду толпе, захотевшей смеяться,Предметы и вещи, и люди с горы на гору,Препятствий не зная, ломают, влезают по трубам.Для них разрушаются стены и падает мост через реку.Гогочет толпа, за любимцем своим наблюдая.И руки свои потирает довольный владелец театра —Хорошие сборы ему доставляет Макс Линдер.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии