Цель вижу (СИ)

«Физика в вузе. Современный учебник по механике, » — прочитала обложку я, решив пролистать этот учебник на досуге и позадавать заковыристые вопросы этому умнику, чтобы, разумеется, потренировать его мозг и подстегнуть к развитию, а не похвастаться своими знаниями и памятью.

В ожидании уставившись на Пятого, я была вынуждена наблюдать за его работой мысли. Пожалуй, ему шло, когда он беззвучно шевелил губами и задумчиво хмурился. Чем-то он походил на моего отца, тот также, погружаясь в мир цифр с головой, забывал о реальности и раздражался, когда та напоминала о себе. Ждать ещё дольше информации о нахождении завтрака не хотелось. А хотелось узнать, так же ли он будет осоловело моргать и цокать, если его вывести из этого «застывшего» состояния.

Вспомнился фильм «Мистер и миссис Смит», и я, представляя себя Анджелиной Джоли в вечернем платье и на большущих каблуках, игриво усмехнулась и решила пофлиртовать, снимая ботинок и протягивая к нему под столом ножку.

— Дебил! — взвизгнула я, когда этот ненормальный ударил по моей ноге так, будто бы она была ядовитой гадюкой.

— Ты зачем это сделала? — недоумённо спросил он, смотря, как я сквозь шипение притягиваю к себе пострадавшую ногу.

«Полный, » — дополнила про себя я, когда поняла, что он не притворяется.

— Какая уже разница, а? — прохныкала я, ведь Пятый явно не жалел той силы, что вкладывал в удар. — Чёрт, ты бы ещё из пушки в неё выстрелил!

— Успокойся, — закатил глаза он. — Сильно болит?

Я замерла и подумала, что теперь то он точно скажет что-то успокаивающее и нежное. Ну, или принесёт аптечку из подвала…

— Да, — несчастно сказала я, поглаживая ногу, хотя боли почти не чувствовала.

— Значит, иди в постель. Поговорим тогда там.

— И?.. — с намёком и надеждой спросила я, так как в такие моменты в фильмах мужчина обычно говорит: «И я понесу тебя на руках! Не желаю и слышать отказа!»

— И ты подробно расскажешь, как тебе удалось повести себя, как чокнутная со стажем, два дня назад? — невозмутимо сказал он.

Настала непродолжительная тишина, во время которой я буравила взглядом Пятого и задавалась вопросом — то ли он совершенно не поддаётся намёкам и флирту, то ли я выгляжу так пугающе, что он даже не принимает мысли о лёгком флирте со мной, то ли он — как же их называют? — асексуален и не допускает и намёка на романтическую близость.

— Знаешь, мне уже лучше, — задумчиво произнесла я, всё ещё стараясь найти ответ в его глазах.

Он недоверчиво сощурился и встал, куда-то отходя.

«Я, конечно, не хочу сейчас заводить романтические отношения с кем бы то не было, » — подумала, раздражаясь, я. — «Но этот тип так и напрашивается на то, чтобы быть насильно опленённым моей красотой! Это уже происходит далеко не в первый раз. Никто и никогда ещё не игнорировал Александру Морозову! Да мужчины выстраивались в очередь, чтобы открыть мне дверь! Мне нужен лишь лёгкий флирт! Разве я многого прошу?»

Перед моим носом опустилась тарелка с яичницей, и я с восторгом и неверием захотела спросить, где он раздобыл это чудо, — найти гнездо с яйцами здесь было сложнее, чем решить уравнение Шрёдингера — но вовремя вспомнила, что обижена, и с осанкой и невозмутимостью, достойных аристократки, принялась трапезничать.

Со стороны Пятого раздался поражённый хмык, после чего он, пробурчав под нос «Ну и чёрт с тобой», вернулся к книге, так сильно хмуря брови, что даже у меня закрались сомнения в том, что с таким лицом можно читать о механике.

Завтракать в напряжённой тишине было неудобно, но я практически не замечала этого, занятая своими важными измышлениями.

«Неужели я так подурнела?» — с тоской спрашивала себя я, будто это было единственным, что могло волновать здесь, в условиях апокалипсиса. — «Да, я больше не стригу кончики волос, не использую специальные шампуни и масла, маски для лица и вовсе стали недостижимой мечтой, а косметика и модная одежда приходят мне лишь в самых прекрасных снах, но мама ведь всегда говорила, что мне не нужны всякие примочки, чтобы быть красивой. Но в последний раз, когда я видела маму и слышала это от неё, мне было пятнадцать. А ведь все девочки-подростки обладают шармом, но теперь мне двадцать шесть, и я не могу даже добавлять «с хвостиком» к первому числу! Если бы это и был хвостик, то в игре «змейка», моя змея занимала бы весь экран. Но чёрт, разве возраст — это показатель? Что, Саша, двадцать шесть и всё? Поезд «Морозова Александра» уходит на запасные пути?»

Я задумчиво мотнула головой и уставилась на читающего уже несколько минут одну страницу Пятого.

«Понравиться мужлану — даже с этим справиться не смогла! А ведь конкуренции тут не предвидится, если не считать за конкурентку очаровашку Долорес. Но может, это не я не умею флиртовать и нравиться, а он — особый случай? Может, стоит доказать себе, что я всё ещё в строю с его, хм, участием и помощью? — вдруг задумалась я. — Он мне ещё «спасибо» скажет, когда вернётся в прошлое, ведь он будет легко и умело находить подход к любой женщине. Это отлично разбавит мою скуку…»