"Цель вижу! (Дилогия)"

Она хоть и пригибалась к земле, хоть и перебегала от куста к кусту, но делала это так стремительно, что со стороны казалось, что она просто-напросто бежит, как это делала не раз до войны, какую-то спортивную дистанцию…

Грациозная, изящная и легкая, как настоящая серна, на бег этой девчонки можно было просто засмотреться!.. И ее не портили не мешковатые галифе, ни гимнастерка надувшаяся парусом, ни грубые кирзовые сапоги, и ни даже винтовка в руке! Красоту, как говориться, ничем не испортишь!..

Видимо об этом же думали и те, другие, которые тоже наблюдали за этим стайерским забегом… Да только…

Не до красоты видать было наблюдателям… Не до эстетики женского тела…

В какой-то момент Капитолина, которая не отрывала глаз от своей подруги, увидела, как Леся вдруг резко остановилась рядом с очередным кустом, словно натолкнулась на стену, и медленно распрямила спину…

«…Ты чего? - Прокричала молча Капа. - Ты чего встала, дура? Прячься! Тебя же за версту видать! Прячься, Леська!..»

Да только было поздно…

Капа увидела, как метрах пятидесяти от ее подруги, а от нее самой метрах в двухстах, из большого, раскидистого куста выросли две мужские фигуры во вражеской форме…

- Говорила же я тебе, что это нелюди лесные! - Прошептала Капа, передернула затвор своей винтовки и прильнула глазом к прицелу. - Волки бешеные!.. Вурдалаки! Присядь! Присядь, дура! Я же их не вижу!!!

В том, что это были немцы, причем не простые, а именно парашютисты, было понятно сразу…

Одетые в теплое шерстяное прыжковое трико темно-серого цвета, поверх которого были надеты пятнистые, чуть ниже колен, бриджи и такие же пятнистые, в серых тонах, куртки, со множеством карманов, которые были чем-то под завязку набиты… В руках у них были немецкие автоматы…

Двое крепких мужчин медленно приближались к замершей от неожиданности Лесе, и автоматы в их руках были направлены прямо на девушку…

- Halte! Die H;nde nach oben! H;nde Hoch! Die Waffen zu werfen!!! - Проговорил один из немцев негромко.

А другой сделал на своем лице улыбку, и проговорил «ласково»:

- Gehe hierher! Gehe!..

Они приближались, а Леся все никак не могла выйти из ступора…

- Да отойди же ты в сторону, дура! - Рявкнула во весь голос Капитолина.

И этот одинокий возглас, словно стал сигналом к чему-то…

Леся резко вскинула свою винтовку, и выстрелила, почти не целясь - до немцев было уже меньше двадцати метров…

- Б-бах! Та-та-та-та! Б-бах!..

Винтовочные выстрелы и короткая автоматная очередь прозвучали почти одновременно… …Своим единственным выстрелом Леся «записала» на свой снайперский счет «своего первого немца» - ее пуля вошла точно в лоб, точно под срез каски!..

Первого и последнего…

Автоматная очередь перечертила девичье тело на косую, от плеча до бедра, и Леся стала падать на траву… Медленно… Так медленно, словно в кинопроекторе заела пленка и теперь изображение поплыло…

Второго немца уложила Капитолина… Точно так же, в лоб, и тоже под срез каски… И бросилась бежать сломя голову к своей подруге… …Всего одного взгляда, даже такой, неискушенной еще в людской смерти девушки, как Капитолина, было достаточно, чтобы понять, что Леся уже нежилец…

Всего-то четыре крошечных кусочка металла, выпущенные безжалостной рукой из автомата сделали непоправимое - одна из пуль, попала, скорее всего, в подключичную аорту, вызвав такое кровотечение, что уже весь верх ее гимнастерки был не защитного, зеленого, а темно-бурого цвета… Вторая пуля вошла точно в «солнечное сплетение» Леси, а третья и четвертая превратили в месиво ее печень…

Странно, но она была еще жива, когда Капа упала прямо перед ней на колени и приподняла голову:

- Как же это! - Прошептала сибирячка, и ее горло сдавили спазмы рыданий. - Что же ты наделала, Леся?

- Больно… - Прошептала смертельно раненная одесситка и улыбнулась. - А все-таки я раньше тебя, Кап…

Ее голова безвольно откинулась назад, а голубые глаза замерли и как-то сразу остекленели…

- Гады! - шептала Капитолина, понимая, что Лесина душа уже отлетела. - Га-ады-ы-ы!!! Я отомщу, Леська!!! За всех наших девчонок отомщу!..

И небыло в ее глазах слез!..

Высохли все! До капли! Так и не пробившись наружу…

Зато вместо них в эти минуты внутри Капы родилась жгучая, душащая ненависть… Да и вся Капитолина, наверное, в этот момент родилась заново… Теперь в ней жило одно единственное чувство - месть! И именно теперь она, если бы узнала, конечно, смогла бы понять в этом чувстве свою старшину Морозову…

Но небыло никого рядом, чтобы подсказать и направить, и…

Капа стала действовать на свой страх и риск…

Зная наверняка, как далеко ночью в лесу разносится звук выстрела, а еще, понимая, что эти двое убитых немцев могли быть только секретным дозором или разведкой, а все остальные диверсанты не далеко и наверняка захотят узнать, кто это тут нарушает покой предутренних лесных сумерек, она не стала больше мешкать ни секунды.

Оглянувшись воровато по сторонам, Капа подползла на четвереньках к парашютистам…

- Мы еще повоюем с вами, гады! - Только и сказала сибирячка. - И ваши «трещотки» мне еще пригодятся!