Цель – Перл-Харбор

Карась болтал почти весело, но рука его с пистолетом не дрогнула, ствол ни на сантиметр не отклонился в сторону, все так же смотрел на Костенко. Хотел Никита, чтобы Юрка, одноклассник и сосед, кинулся на него? Не мог вот так просто нажать на спуск, что-то останавливало? Какие-то детские воспоминания? Или просто хотел помучить подольше?

Скорее – помучить, подумал Костенко.

«ТТ» лежал на полу, всего в двух шагах. Взведенный. Но жизни не хватит, чтобы до него добраться. Лучше на него не смотреть. И на Лизу лучше не смотреть.

Только в глаза Карасю. Не отрываясь.

– Не пойдешь? – Карась хмыкнул и левой рукой почесал живот под нательной рубахой. – Так я и думал… Дурак! Так помрешь совершенно бессмысленно, а мог бы еще с немцем повоевать. Кто ж из нас трус и предатель? Это ведь ты из-за бабы воевать отказываешься, не я…

– Брось пистолет! – прозвучало от занавески.

Чертов Лешка не послушался и пошел следом за командиром.

Время тянулось медленно, но рассвет приближался, а капитан так и не вышел из дома. Свет в окне загорелся, и все. Лешка ждал. Костенко, наверное, сейчас с женой разговаривает, с детьми, думал Лешка. Нужно дать время. Еще пять минут. Еще…

Небо на востоке стало розовым.

Лешка подошел к хате, заглянул в окно и осторожно двинулся вдоль беленой стены к входу в дом. Если бы Костенко угрожал немец, все было бы проще – Лешка шарахнул бы из «трехлинейки» прямо сквозь оконное стекло, но мужик с пистолетом был нашим, своим, а за спиной у него стояла Лиза, и все выглядело по-житейски, мерзко, грязно, но вполне по-бытовому. Что, Лешка не слышал об изменах командирских жен? Слышал. Лизавета была не такая, о ней никто даже слова плохого никогда не сказал, не то чтобы сплетню пустить, но ведь сейчас война, мало ли что…

Лешка проскользнул в дом, вошел в комнату и услышал часть разговора.

«Сука», – прошептал Лешка беззвучно, подошел к занавеске и стволом винтовки отодвинул ее в сторону.

– Брось пистолет, – сказал Лешка.

Ну не мог он выстрелить без предупреждения! Не мог, и все. Он уже видел, как умирают люди, сам вытаскивал из самолетов мертвые тела друзей, сбил два «мессера» и, возможно, убил пилотов, но вот так, почти в упор, выстрелить и отобрать жизнь – Лешка Майский еще не был готов. Ему казалось, что бросит мужик оружие, не может не бросить. В конце концов, в кино всегда… всегда враги бросали оружие, застигнутые врасплох…

А Карась выстрелил.

Почти не целясь, не поднимая пистолет, лишь слегка согнул руку в запястье. Пуля ударила Лешке в грудь.

Лешка вздрогнул. Боли он не почувствовал, просто удар. И огонь полыхнул где-то возле сердца. И пол качнулся под ногами… Лешка нажал на спуск, винтовка грохнула, выплюнув свинец. Пуля ударилась в стену возле головы Карася, подняла облако белой пыли и вылетела сквозь глину наружу, навстречу восходу.

Карась выстрелил еще раз. И еще.

Одна пуля попала Лешке в плечо, вторая прошла мимо, лишь дернула занавеску.

– Твою мать! – заорал Карась, вскакивая с кровати. – Ты! В меня! Стрелять!

Три пули, одна за другой, вылетели из ствола «маузера», промазать с такого расстояния было невозможно, но Карась мазал-мазал-мазал… Руки тряслись от злости или от испуга, пистолет прыгал, никак не мог успокоиться.

Лешка попытался передернуть затвор. Это просто – рукоять затвора вверх-назад, потом вперед-вправо. Возле самолета, когда он досылал первый патрон в патронник, все получилось легко. А сейчас… Затвор будто примерз, Лешка тянул его, тянул левой рукой, но ничего не мог сделать…

Штыком и прикладом. Штыком и прикладом… Лешка попытался шагнуть вперед, чтобы ударить бандита хотя бы стволом винтовки, но и ноги не слушались.

Костенко бросился на пол и, схватив свой «ТТ», выстрелил снизу вверх. Пуля вошла Карасю в живот, но тот не упал, крикнул что-то и побежал к двери, отшвырнув в сторону Лешку. Костенко выстрелил вдогонку, но занавеска скрыла убегавшего.

Капитан вскочил, бросился следом. Выбежал на двор – Карась уже был на улице и бежал, пытался бежать, медленно переставляя ноги.

Костенко выстрелил почти наугад, мушку на стволе пистолета в предрассветных сумерках рассмотреть было невозможно. Промахнулся. Выстрелил еще – Карася развернуло лицом к капитану.

Костенко подбежал к нему и выстрелил, почти приставив ствол «ТТ» к щеке бандита.

Карась рухнул навзничь.

– Вот так, – сказал Костенко. – Вот так…

Повернулся и пошел к дому. В темном проеме двери стоял Лешка.

– Как ты? – спросил Костенко.

– Но… нормально, – прошептал Лешка. – Стрелять… стрелять урод не умеет… Вот только затвор у меня заело… Обидно… Я бы его сам… сам…

На другом конце села прогремел выстрел. Мужики из банды Карася, подумал Костенко. Нужно уходить.

– Лиза! – крикнул капитан. – Забирай детей, уходим…

Жена стояла возле кровати, так и не сдвинувшись с места. Дети, напуганные грохотом выстрелов и криками, подбежали к ней, дочка плакала, а сын дергал мать за руку и спрашивал, что случилось, повторяя и повторяя свой вопрос.

– Детей одевай! – крикнул Костенко, вбегая в комнату. – Нужно уходить…

– А как же я?.. – прошептала Лиза. – Как после всего?..