Цейтнот. Том I

— А чего тогда они тебя к своим делам привлекают? — не удержался от вопроса Жёлудь. — Странно это!

— Ага! — согласился с этим утверждением Бондарь, так и сверливший меня пристальным взглядом.

Я фыркнул.

— Ну вы как маленькие! Меня в качестве свидетеля опрашивали. А как тревога началась, пулемёт вручили и на точку отправили. Там и куковал, пока всё не закончилось.

Макс насупился, а Митя рассмеялся, даже ладонью себя по бедру хлопнул.

— Вот ты даёшь, Петя! Ну ты хохмач! Так мозги всем заплёл!

— Вяз взбесится, — многозначительно заметил Бондарь.

— Точно-точно! — закивал Жёлудь. — Такого щелчка по носу он не простит.

Я с показной беспечностью пожал плечами.

— Поживём-увидим. А Вязу задуматься стоит, почему это директор не счёл нужным его в курс дела ввести. Странно ведь, да?

При этом я пристально уставился на Макса, но тот в гляделки играть не пожелал, отвернулся.

Уж сколько я сегодня новых друзей завёл — просто не сосчитать!

О-хо-хо…

Отучиться получилось до середины последней пары, а дальше заглянувший в аудиторию вахтёр попросил меня с вещами на выход. Поначалу я решил, будто вызывают в Бюро или возникла необходимость уточнить показания по вчерашнему инциденту, но вместо этого велели бежать на кафедру кадровых ресурсов.

Я и побежал. Быстрым шагом. Когда без стука заглянул в кабинет куратора, застал там ещё и Георгия Ивановича. Тот сидел в кресле непривычно прямо, будто шпагу проглотил, и разговаривал с кем-то по телефону.

— Афанасий Лукич, это снова Городец. Так и не дали разрешение на вылет? Неужели к обоснованию вопросы? Что значит, в принципе не дадут? И никак уже на их решение не повлиять? А как нам преступника ловить прикажете? Я же докладывал: дело чрезвычайной важности! Нельзя отдавать его на откуп комиссариату! Если они получат в обход нас доступ… Даже так? Вас понял. — Георгий Иванович аккуратно опустил трубку на рычажки и столь же неторопливо вынул из кармана носовой платок, промокнул им покрывшееся испариной лицо и только после этого произнёс: — Вылет опергруппы отменён. Не та политическая обстановка в столице, не хотят обострять. Дело передают риковцам.

Альберт Павлович плюхнулся в освобождённое коллегой кресло и беспечно пожал плечами.

— С учётом последних событий вполне ожидаемое решение. Неприятное и неприемлемое, но ожидаемое. Не в моих принципах сыпать товарищам соль на раны, но… Я же тебе говорил, что так и будет, верно?

— И что нам теперь делать, а? — спросил Городец, пропустив шпильку мимо ушей, достал портсигар и сунул в рот папиросу. — Скажи, раз ты такой умный!

— Нам — ничего. У тебя, дорогой мой друг, связаны руки, а вот я, пожалуй, задействую свои связи в министерстве, — лучезарно улыбнулся Альберт Павлович и перевёл взгляд на меня. — Скажи, Петя, как тебе идея слетать в столицу?

Глава 2

Казалось бы, за последние полтора года мог и привыкнуть к подобным вывертам судьбы, но нет же — будто обухом промеж глаз получил. Пару секунд только и был способен, что молча на куратора таращиться да рот от изумления разевать.

— В столицу? Мне? — выдавил из себя после этого и решительно замотал головой. — Нет, не пойдёт! У меня работа!

— Разберёмся мы с твоей работой! — отмахнулся Георгий Иванович.

— Да какой?! Я для Звонаря проект веду!

Альберт Павлович только усмехнулся.

— Не в моих принципах развеивать чужие иллюзии, но незаменимых людей, Петенька, нет. Прекрасно проживут все без тебя эти две недели. Я с Макаром Демидовичем уже всё обговорил, до следующей пятницы ты совершенно свободен. Но, думаю, и раньше управимся. Есть у меня такое подозрение.

Городец глянул на коллегу с неодобрением.

— На ходу подмётки режешь, да?

Тот развёл руками.

— Всё очевидно же. Грех было не подстраховаться!

— Да что очевидно-то? — не выдержал я. — Можете объяснить, с какой стати мне в столицу лететь придётся? Зачем?!

— Не тебе, а нам, — спокойно поправил меня Альберт Павлович. — Что же до очевидности, то лично мне сразу стала понятна бесперспективность попыток отправить туда полноценную опергруппу. Не та нынче политическая обстановка. Не та.

Я сделал глубокий вдох и повторил свой вопрос в новой формулировке:

— И зачем нам лететь в столицу?

— Твой приятель Медунец уже там, — пояснил Городец. — Отправил со столичного главпочтамта родителям телеграмму с просьбой не волноваться и не верить слухам. Будто бы его оклеветали и он вынужден уехать за границу.

— Бред какой-то! — не сдержался я.