Цейтнот. Том I

Следующим номером оказался пустой полулюкс, обитатель которого визитом свой комфортабельный номер не удостоил. А вот в соседнем обнаружился Касатон Стройнович. Закинув руки за голову, он лежал на кровати и глядел прямо на меня — точнее, пялился в зеркало. Во взгляде аспиранта читалась обречённость и тоска, но я ему не посочувствовал. Думать надо было, кого в койку тащишь. Теперь лежи и внимай, что там тебе Эля вещает.

Лично мне это не интересно. Да и не слышно через стекло.

Но это мне, а вот магнитофон всё зафиксирует.

Иду дальше.

На кровати в соседнем полулюксе лежали в обнимку обнажённые барышни. Я даже плохо о них подумать успел, прежде чем разобрался в происходящем. Студентки — те самые, что вчера убежали от меня купаться, — не обнимались, это одна обхватила руками другую, пытаясь удержать ту на месте. Безуспешно. Когда серая мышка, спешно накинув прямо на голое тело халатик, схватила купальник и выскочила за дверь, её фигуристая подружка этому обстоятельству нисколько не расстроилась и принялась тормошить Якова.

В голове мелькнуло что-то вроде: «на его месте должен был быть я», но мелькнуло и мелькнуло, развивать эту мысль я не стал, тем более что завидовать тут было совершенно нечему. Судя по пустой коробке из-под восьмимиллиметровой киноплёнки, брошенной рядом с магнитофоном, утехи заместителя председателя студсовета и двух его пассий засняли во всех подробностях.

Я не удержался от злорадной ухмылки, продолжил путь и обнаружил, что номер люкс не просто состоит из гостиной и спальни, но и оснащён собственным бассейном. В отдельном помещении в пол была вмурована круглая ванна-переросток с бурлящей от пузырьков водой, там-то председатель студсовета после бурной ночи и отмокал. И отмокал он не в одиночестве, а на пару с Дианой. Рядом стояла бутылка шампанского и бокалы.

Колышущаяся поверхность не позволила разглядеть, забралась эта парочка в странную ванну в купальных костюмах или без оных, но, когда Диана надолго погрузилась под воду с головой, а Всеволод с блаженной улыбкой откинулся на бортик, не осталось ни малейших сомнений, что созерцаю отнюдь не совместное купание коллег. Ну а дальше к ним присоединился единственный из заместителей председателя совета, которого я не знал по имени, и времяпрепровождение барышни с точки зрения общественной морали из сомнительного сделалось просто-таки непотребным. Лично мне ничего подобного не доводилось видеть даже на срамных фотокарточках, тайно гулявших по рукам учеников старших классов нашей гимназии.

Я бы чисто из практического интереса задержался понаблюдать за развитием событий, но риск оказаться застигнутым на чердаке местными заправилами возрастал с каждой минутой, так что сбросил оцепенение и поспешил на выход. У двери миг помедлил, прислушиваясь, затем отпер её и, не забыв прихватить полупустую бутылку с содовой, выскользнул на лестничную клетку, но сразу на второй этаж не спустился, вместо этого закрыл сначала один замок, а затем и другой.

Теперь — порядок.

Увы, утро уже вступило в свои права и персонал начал готовиться к обслуживанию постояльцев, я только сунулся из служебного коридора к буфету и моментально сдал назад, заслышав доносившиеся оттуда голоса. Тогда развернулся, огляделся, прикинул планировку корпуса и рванул к противоположной двери. Она оказалась заперта, но простенький замок вскрылся на раз, и никем не замеченный я выскользнул в общий коридор.

Там допил содовую, кинул пустую бутылку в корзину для мусора и уже совершенно спокойно поднялся в номер за оставленным в нём портфелем. После заглянул в уборную и почистил зубы, затем спустился в банкетный зал.

Вывозить нас обратно в Новинск собирались двумя партиями, но из всех членов студсовета, изъявивших вчера желание покинуть дом отдыха в восемь утра, на завтрак соизволили — или же смогли? — явиться лишь пятеро. Шестеро, считая меня самого.

Рыжая Алевтина кисло глянула и продолжила без видимого аппетита кромсать столовым ножом яичницу, а Инга, которая что-то втолковывала Марине, моё появление и вовсе проигнорировала. При этом барышни выглядели свежими и отдохнувшими, оставалось им только позавидовать. Сам я ощущал себя самое малое помятым.

Ещё подошла серая мышка, которая вопреки моим вчерашним воспоминаниям и в самом деле оказалась вполне себе серенькой, и незнакомый старшекурсник, усиленно налегавший на содовую.

Я последовал его примеру и взял очередную бутылку с живительной влагой, вышел с ней на улицу, про себя между делом отметив, что в неофициальном зачёте стойкости убедительную победу одержал актив военной кафедры. Бассейн к этому времени уже опустел, лишь Карл плавал туда-обратно, как заведённый.

— Ты едешь? — спросил я, когда здоровяк на миг замер у бортика перевести дух.

— Не! В одиннадцать уеду, — ответил Карл и вновь нырнул.