Цейтнот. Том I

Леопольд моему появлению обрадовался, но как-то не очень. Он явно пребывал в откровенно растрёпанных чувствах, вот и я предположил:

— Опять Вдовец нервы портит?

— Он, — кивнул Леопольд и пробурчал себе под нос нечто маловразумительное, вроде как пообещал устроить заведующему лабораторией весёлую жизнь.

Я бы непременно вытащил его в кафе, дабы пропустить по паре кружек пива и поговорить по душам, но пора было бежать на дежурство. Увы-увы, касательно чрезвычайной загруженности и катастрофической нехватки свободного времени красок я вчера в разговоре с кураторами нисколько не сгущал…

В дежурке застал непонятное оживление — помимо резервной команды, там облачались в форму и вооружались ещё несколько отрядов.

— Стажёров приказали на студгородок и окрестные районы поставить, — оповестил меня начальник смены. — Будете в штатском с дружинниками работать.

— А что случилось-то? — удивился я, но ответа на свой вопрос не получил.

В курс дела нас ввёл на вступительном инструктаже Александр Малыш.

— Утром комендантский патруль остановил для проверки документов компанию молодых людей, те оказали вооружённое сопротивление. С нашей стороны двое раненых, с той — трое убитых. При осмотре вещей погибших были обнаружены бомбы с часовыми механизмами, центр города переведён на усиленное патрулирование. Вами сегодня усилят студенческую дружину.

— Опять самое интересное мимо нас! — возмутился Митя Жёлудь, но его никто не поддержал.

— Линь! — обратился тогда кандидат-лейтенант уже непосредственно ко мне. — Тебя к директору вызывают.

— А как же дежурство? — удивился я.

— Сняли тебя с дежурства. Иди!

— И Бондаря с Ригелем сегодня нет, — подметил неугомонный Митя.

Дело было определённо в несостоявшейся — несостоявшейся ведь?! — попытке Альберта Павловича пропихнуть меня в оперативники, так что я от расспросов воздержался, заодно проигнорировал вопросительный взгляд Матвея и пропустил мимо ушей шуточки приятелей-пролетариев. Ещё про себя порадовался нежданно-негаданно свалившемуся свободному времени и загадал сходить в библиотеку, но не тут-то было.

— Как освободишься, бегом обратно, — распорядился Александр Малыш. — Может, к этому времени новые вводные поступят.

— Будет исполнено! — пообещал я без всякого энтузиазма и отправился на другой конец студгородка.

Руководство Бюро оперативного реагирования делило один корпус со службой охраны института — то ли отказались съезжать в своё время, то ли съезжать было попросту некуда. Скорее всё же первое, ибо директором Бюро назначили Роберта Марковича Лога, ранее занимавшего пост заместителя начальника службы охраны РИИФС. При желании он бы точно себе достойное помещение выбил, не иначе просто прижился на старом месте. А так поменяли табличку на двери и всё — никакой мороки с переездом.

В приёмной обнаружился Максим Бондарь. Он сидел на стуле для посетителей, прямой будто палка, ещё и носком правой туфли легонько по полу постукивал, и я сразу заинтересовался причиной эдакой нервозности. Меня ведь не на его место проталкивали, вакансии в оперчасти имелись совершенно точно. Одна — сто процентов.

И что тогда? На повышение рассчитывает? Однако!

Додумать эту мысль не успел, референт директора справился о цели визита и сразу указал на обитую кожей дверь.

— Ждут.

Кабинет был светлым и просторным, окнами выходил на старый парк. Немалую его часть занимали два стола, составленные буквой «Т». Во главе под республиканским гербом и эмблемой РИИФС сидел директор, справа от него расположился начальник оперативного отдела Евгений Вихрь, с левого торца разместился руководитель управления физической защиты Андрей Вяз — недавний выпускник военной кафедры и бывший командир учебного взвода комендатуры, продвигавшийся по служебной лестнице с мощью и неукротимостью ледокола.

Я поздоровался, получил приглашение сесть на стул в конце стола, что без промедления и сделал.

— Итак, на повестке дня вопрос о переводе старшины Линя из управления физической защиты в оперативный отдел, — объявил Роберт Маркович, поднял папку с моим личным делом и кинул её обратно. — Ваши соображения на этот счёт, Евгений Викторович!

Вихрь улыбнулся уголком рта и скупо произнёс:

— Нет возражений.

Судя по тону, он полагал собрание пустой формальностью, и потому немало удивился категоричному заявлению Вяза.

— Считаю этот перевод преждевременным! — объявил тот почти столь же лаконично.

Директор хмыкнул и попросил:

— Озвучьте ваши аргументы, Андрей Сергеевич.

И Андрей Сергеевич не замедлил своими аргументами с присутствующими поделиться:

— До этой недели нареканий к Линю не было, но позавчера он самовольно оставил место несения службы, не поставив никого об этом в известность!

— И почему же в личном деле отсутствует рапорт на сей счёт? — уточнил директор. — Почему не была запрошена объяснительная?

Неудобные вопросы Вяза в тупик не поставили.

— Служебная проверка ещё не завершена, — уверил он начальника.

Тогда Роберт Маркович перевёл взгляд на меня.

— Что скажете, молодой человек?

— С вашего позволения в соответствии с протоколом дам пояснения в письменном виде.