Цейтнот. Том 1

— Что — и вот?

— Она спросила, кто это был, я ответил. Всё.

Василь пожал плечами.

— Да ладно, что ты разнервничался? Всё, так всё.

Я тяжко вздохнул.

— Да не в тебе дело, Василь! Ты же видел, кто в гостиницу заселился! Я там кое с кем на ножах. И принесла же нелёгкая!

— Ты послезавтра улетаешь!

— Тоже верно, — признал я правоту товарища. — Мы как сейчас: пешком пойдём или такси возьмём?

— Пешком. Тут недалеко. — Василь посмотрел на часы. — Может, по рюмашке? Время есть, а в театральном буфете цены кусаются.

Я отказываться не стал, махнул рукой.

— Веди!

Вечер удался. Не могу сказать, будто так уж впечатлило приобщение к оперному искусству, да и для полноценной обзорной экскурсии по столице пока ещё было слишком холодно, зато будто чужой незнакомый мир посетил. Солидная публика, разряженные артисты, дорогое кафе и ещё парочка куда более демократичных питейных заведений, фонари на широкой набережной и заснеженная гладь реки. Словно не на считанные часы из привычного уклада выпал, а полноценный выходной получил. Или даже те самые каникулы, о которых Альберт Павлович говорил.

Утро следующего дня порадовало отсутствием какого-либо намёка на похмелье — впрочем, на алкоголь мы вчера и не налегали — а ещё я пожертвовал завтраком, зато успел убраться из номера, прежде чем в гостиной обосновались мои соседи.

Зима наконец-то начала сдавать позиции, за ночь потеплело до минус десяти, и на сей раз до Якорной площади добрался, даже толком не озябнув. Увы, Василь оказался на выезде — на полдень были намечены похороны великого князя Михаила, и для предотвращения провокаций на улицы вывели весь личный состав.

Хватало стражей порядка в центре города и помимо них: всюду на глаза попадались синие шинели бойцов ВОХР и серые сотрудников полицейского управления, а на подходе к мосту пришлось пропустить прогарцевавший по набережной гусарский эскадрон. Впрочем, ввели в город кавалеристов точно не из-за возможных беспорядков, а для участия в погребальной церемонии, но вот насчёт замеченных на дорогах броневиков такой уверенности у меня уже не было.

Ну и напряжение ощущалось едва ли не физически. Пусть шествия сторонников реставрации монархии и митинги их куда более многочисленных противников и разогнали, сами они при этом никуда не делись — если кто-нибудь обстреляет траурную процессию, последствия у этой провокации окажутся самыми прискорбными. Немудрено, что стражи порядка на ушах стоят.

У парадного крыльца гостиницы вновь дежурили двое вохровцев: молодые парни лет двадцати на вид смерили меня придирчивыми взглядами, ну а сам я, памятуя о заселении в «Асторию» делегации монархистов, для начала толкнулся вперёд ясновидением, а переступив через порог, ещё и внимательно оглядел холл.

Не уловил присутствия других операторов, не заметил знакомых лиц.

Ошибся и в том, и в другом.

— Петенька! — окликнули меня, когда уже подходил к лестнице.

С обречённым вздохом я повернулся на зов и натянуто улыбнулся.

— Да, Юленька? — спросил, приблизившись к расположившейся за кофейным столиком в укромном уголке госпоже Карпинской.

— Ты будто не рад меня видеть! — протянула та, слегка глотая окончания слов, со своим обычным мягким и весьма приятным на слух выговором.

Я уже сообразил, что наша встреча отнюдь не случайна и так просто отвязаться от барышни не получится, поэтому опустился в кресло напротив и сказал:

— Безумно рад. — Потом без всякой паузы поинтересовался: — Давно меня тут поджидаешь?

Юлия Сергеевна взглянула на золотые часики и покачала головой.

— Нет, ещё только первую чашку кофе допиваю. — Она улыбнулась. — Расскажешь, что привело тебя в столицу?

— В командировке здесь. В связи с научной деятельностью, — выдал я весьма обтекаемую версию и в свою очередь интересоваться целью приезда в столицу собеседницы не стал.

Всё было и без того предельно очевидно, и поскольку затягивать разговор я не собирался, то сразу перешёл к делу.

— Так чем обязан, дорогая Юлия Сергеевна, удовольствию тебя лицезреть?

Барышня недовольно поморщилась.

— Если Юлия Сергеевна, то — вас. Лицезреть вас, Юлия Сергеевна. А если лицезреть тебя, то Юленька. И не дорогая, а ненаглядная.

— Туше! — признал я неточность формулировки. — Выбирай наиболее подходящий к случаю вариант сама. Я заранее на всё согласен.

— Совсем на всё? — стрельнула в меня взглядом васильковых глаз Юлия Сергеевна.

— Конечно! Но только на условиях полной взаимности.

Барышня фыркнула и вдруг спросила, резко сменив тему разговора:

— Тот симпатичный молодой человек, где он служит?

— Симпатичный? Что-то не припоминаю никого подходящего под описание.

Но собеседница ходить вокруг да около оказалась не расположена и моей показной несерьёзности разделить не пожелала.

— Где служит Василий? — напрямую поинтересовалась она.

— Тебе это зачем знать? — столь же прямо спросил я в ответ.

— В республиканском комиссариате, так? — прищурилась Юлия Сергеевна. — В полицию операторов берут неохотно, а, насколько знаю, армейских подразделений СЭЗ в столице нет. Остаётся комиссариат.