— Если нельзя говорить с той, что вы называете Матерью, — сказал я, — поговорю с тобой.
И сделал шаг к Сарму.
Сарм опять отпрыгнул, его антенны возбужденно извивались.
Мы смотрели друг на друга.
Я заметил, что концы его передних лап повернулись, выступили два изогнутых костных лезвия.
Мы внимательно следили друг за другом.
Сзади послышался механический голос переводчика Миска:
— Она Мать, а мы все в рою ее дети.
Я улыбнулся.
Сарм увидел, что я больше не приближаюсь, его возбуждение улеглось, хотя настороженность осталась.
Впервые я заметил, как дышат цари-жрецы: дыхательные движения возбужденного Сарма стали заметнее. Происходят мышечные сокращения живота, в результате чего воздух всасывается в систему через четыре маленьких отверстия по обе стороны живота; через эти же отверстия происходит и выдох. Обычно дыхательный цикл, если только не стоять совсем близко и внимательно не прислушиваться, совсем не заметен, но теперь с расстояния в несколько футов я отчетливо слышал звук втягиваемого воздуха сквозь восемь маленьких мускулистых ртов в животе Сарма; почти тут же через эти отверстия он выдохнул воздух.
Но вот сокращения мышц живота Сарма стали незаметны, и звуков дыхания я больше не слышал. Концы его передних лап больше не поворачивались, в результате роговые лезвия исчезли, снова стали видны четыре маленьких хватательных крючка. Концы их касались друг друга. Антенны Сарма застыли.
Он рассматривал меня.
И не двигался.
Я так и не смог привыкнуть к этой невероятной, полной неподвижности царей-жрецов.
Он отдаленно напоминал лезвие золотого ножа.
Неожиданно антенны Сарма нацелились на Миска.
— Ты должен был анестезировать его, — сказал Сарм.
— Может быть, — согласился Миск.
Почему-то меня это обидело. Мне показалось, что Миск предал меня, что я вел себя не как разумное существо, и Сарм именно этого и ожидал.
— Прости, — сказал я Сарму, убирая меч в ножны.
— Видишь, — сказал Миск.
— Он опасен, — заявил Сарм.
Я рассмеялся.
— Что это? — спросил Сарм, поднимая антенны.
— Он трясет своими антеннами и сворачивает их, — ответил Миск.
Получив эту информацию, Сарм не затрясся и не стал сворачивать свои антенны; снова выскочили лезвия и скрылись, антенны его раздраженно дернулись. Я понял, что нельзя трясти антеннами и сворачивать их перед царем-жрецом.
— Поднимайся на диск, Тарл Кабот из Ко-ро-ба, — сказал Миск, указывая передней конечностью на плоский овальный диск, на котором на платформу прилетел Сарм.
Я колебался.
— Он боится, — сказал Сарм.
— Ему нечего бояться, — ответил Миск.
— Я не боюсь, — заявил я.
— Тогда поднимайся на диск, — сказал Миск.
Я послушался, и два царя-жреца осторожно присоединились ко мне, став по обе стороны и чуть сзади. Не успели они встать, как диск гладко и тихо начал спускаться по длинной рампе к дну каньона.
Диск двигался с большой скоростью, и я с некоторым трудом удерживался на ногах, склонившись под давлением воздуха. К моему раздражению, оба царя-жреца стояли неподвижно, слегка наклонившись вперед, высоко подняв передние конечности, прижав антенны к голове.
12. ДВА МУЛА
Овальный диск замедлил движение и остановился в центре мраморного круга в полпасанга диаметром на дне огромного ярко освещенного многоцветного искусственного каньона.
Я оказался на площади, окруженной фантастическими сооружениями роя царей-жрецов. Площадь была заполнена не только царями-жрецами, но и многочисленными существами самого разнообразного вида. Среди них были мужчины и женщины, босоногие, с выбритыми головами, одетые в короткие пурпурные накидки, в которых отражался свет площади. Одежда как будто из пластика.
Я посторонился, мимо на маленьком диске пролетело плоское существо, похожее на слизня; оно цеплялось за диск многочисленными лапами.
— Нам нужно спешить, — сказал Сарм.
— Я вижу здесь людей, — обратился я к Миску. — Это рабы?
— Да, — ответил Миск.
— Но у них нет ошейников, — заметил я.
— Нам не нужно обозначать различие между рабами и свободными в рое, — сказал Миск, — потому что в рое все люди рабы.
— Почему они выбриты и так одеты?
— Так гигиеничней, — сказал Миск.
— Нам пора уходить с площади, — сказал Сарм.
Позже я узнал, что он опасался испачкаться в таком грязном месте. Ведь тут ходят люди.
— А почему рабы одеты в пурпур? — спросил я Миска. — Это цвет одежды убаров.
— Потому что быть рабом царей-жрецов — огромная честь, — ответил Миск.
— Вы и меня собираетесь побрить и переодеть?
Рука моя снова потянулась к мечу.
— Может быть, и нет, — сказал Сарм. — Возможно, тебя придется немедленно уничтожить. Нужно просмотреть записи запахов.
— Он не будет уничтожен, — заявил Миск, — и не будет выбрит и одет как раб.
— Почему? — спросил Сарм.
— Таково желание Матери.
— А какое она к этому имеет отношение?
— Большое, — сказал Миск.
Сарм, по-видимому, удивился. Он остановился. Его антенны нервно задергались.
— Его привели в туннели с какой-то целью?
— Я пришел по своей воле, — вмешался я.
— Не будь глупцом, — сказал мне Миск.
— С какой целью его привели в туннели? — спросил Сарм.
— Цель известна Матери, — ответил Миск.
— Я рожденный первым, — сказал Сарм.