Царство сумеречных роз (СИ)

– Нет, ею займётся Потентат Шестиугольника. Если вы не откажетесь от своих претензий, мы можем подключить к вопросу Офортоса…

Я наблюдала за их перебранкой со всё возрастающим интересом. Всё равно что наблюдать теннисный матч – удары ракеток, мячик перелетает через поле, яростные вздохи и выдохи, летит пот, солнце печёт и всё раскаляется. Но, в то же время, я чувствовала, что Севастьян отступает. Это было видно по тому, как горячился Борис, яростно отстаивая права Конгрегации на меня. Нет, этот раунд за вампирами.

– Хорошо, – резко воскликнул Севастьян. – Она может идти. Если захочет.

Тут уж впору было нам обоим удивляться.

– Я верю, что охотница Дарья Волкова, воспитанная в традициях нашего общества, нашей семьи, поклявшейся истреблять нечисть и защищать простых людей, поступит правильно и позволит нам, как её настоящей семье, решить её судьбу, – продолжил Севастьян, немигающе глядя на меня.

Как он смотрел! По-змеиному вкрадчиво, злобно, с остервенением, вкладывая весь свой религиозный пыл и ненависть к вампирам. Будь я букашкой – такой взгляд вполне мог меня убить. Это игра на нервах, и я вновь глупо хихикнула, поражаясь абсурдности его слов.

– Ни за что, – твёрдо ответила я, вставая из-за стола. – Но я запомню ваши слова, Севастьян Борняк. Вашу двуличность, ваши бессмысленные жестокость и косность – я не забуду никогда. Впрочем, знаете, мне вот любопытно, откуда это? Я не верю в вашу религиозность. Так зачем так отчаянно желать моей смерти? Что я вам сделала?

Севастьян не ответил. Он как-то разом весь закрылся, спрятался в раковину, и далее говорил его заместитель, отдавая приказ служащему немедленно вывести нас за пределы здания.

– Мы будем ждать твоего проступка, Дарья. Даже самого маленького хватит, чтобы уничтожить тебя! – вдогонку крикнул Севастьян и за нами закрылась дверь.

* * *

Мы молча покинули здание Конгрегации. Также молча спустились по лестнице и вышли за пределы территории охотников к припаркованной машине Дардена.

За время моего очередного заточения, дождь закончился и даже выглянуло мрачное осеннее солнце, вызолачивая крыши, окна и стены высотных зданий. Небо, поддёрнутое серебристой дымкой, переливалось оттенками синевы в розовых и рыжих всполохах. Гулял прохладный ветерок, за редкими облаками прятался серый полумесяц.

Мы неспешно катились в плотном потоке машин. Будний день подходил к концу, люди разъезжались по домам после работы, так что скоро мы окончательно встали в пробку. Запах бензина и выхлопных газов, какая-то чудовищная волна вони проникала отовсюду, и я задержала дыхание, пытаясь успокоиться.

– Давай выйдем, – сказала я, нарушая тягостное молчание. – Я не могу здесь находиться.

Также молча Дарден вырулил на боковую улочку, где оставил машину на платной парковке. Мы оказались в исторической части города среди высоких пятиэтажек из кирпича, за которыми скрывались более высотные дома. Не дожидаясь его, я выскользнула из автомобиля и забежала в первый попавшийся на глаза бар, где заказала себе пиво.

Уместившись у окна, сдула пену и задумчиво глотнула. Горько. А должно быть сладко. Я должна радоваться, что опять избежала смерти, но почему у меня такое чувство, будто я что-то потеряла? Будто опять проиграла?

Дарден опустился напротив. Ему принесли бокал вина почти чёрного цвета, и он сделал несколько глотков, поглядывая на меня таким отрешённым взглядом, будто и не был здесь.

– Скажешь спасибо Грегу. Он понял, что у тебя неприятности и сразу же позвонил мне. Охрана не догадалась забрать его мобильный. Тебе дважды повезло, я был на совещании по поводу прибытия Офортоса вместе с мамой, вернувшейся из командировки. Так что мы быстро сложили два и два, и приняли единственное решение, способное тебя спасти. Радуйся. Ещё без одобрения Потентата, теперь ты официально под нашей защитой. А значит любой твой проступок ляжет на наши плечи.

– Она была против, не так ли? – догадалась я, отпивая ещё немного. – Твоя мама?

– Она вынесла приговор твоим родителям. Но не сказала, в чём именно он заключается. И в выданном документе об этом нет ни слова.

Я нахмурилась, отставляя кружку, и потребовала продолжения.

Дарден как-то ссутулился, наклонился ниже, задумчиво проводя пальцем по каёмке бокала.

– Дарья, ты же наизусть знаешь договор между вампирами и людьми. Назови пункт, запрещающий подобную связь.

– Охотник не может спать с вампиром. Наказание – ссылка в Сибирь, – припоминая подробности, ответила я.

– Это поздняя редакция. В первоначальной мужчин кастрировали, а женщины в те годы и вовсе не могли быть охотницами, – мягко усмехнулся Дарден. – Но ты понимаешь? Твоя мама не была охотницей.

Я непонимающе улыбнулась.

– Но есть же правила…

– Официально это не запрещено. Порицается – да, считается порочным – трижды да. Но в договоре не закреплено. Так почему их казнили, Дари? – спросил Дарден, отодвигая бокал. – И почему моя мать молчит об этом, а Севастьян приложил все усилия, чтобы уничтожить тебя?