Царство Страшных

Он зарычал, звук был далек от человеческого, когда он приблизил свой рот к моему уху.

— Попробуй сделать что-нибудь глупое, и я вырву не только твое смертное сердце, теневая ведьма.

— Ложись, щенок-. Витория цокнула. — Не играй слишком грубо. Пока что.

Прежде чем я успела переварить боль от этого заявления или подумать, насколько грубее могут быть вещи, кроме того, чтобы быть закованным в цепи, Доменико оттолкнул меня, и еще одним ленивым взмахом руки замки на моих наручниках щелкнули, освобождая меня. Мои оковы со стуком упали на землю, и звук был таким же зловещим, как лезвие палача, обрушившегося на приговоренного.

Это был тот момент, которого я боялась, и я чувствовала себя совершенно неподготовленной.

С бешено колотящимся сердцем я повернулась спиной к разъяренному оборотню и встретилась лицом к лицу со своим близнецом — нежитью в Царстве теней, закаляясь в тот момент, когда наши взгляды встретились и задержались.

Несколько месяцев Виттория позволяла мне верить, что она мертва. Убита, жестоко. Позволила мне обнаружить ее бессердечное тело, изломанное и окровавленное в этой могиле. Разрывая мой мир на части и уничтожая то, кем я была на самом базовом уровне. Обман Виттории был раной, которая никогда не заживет должным образом; это навсегда оставит эмоциональные шрамы в моей душе и в моем сердце. Даже сейчас, когда она стояла передо мной, живая и здоровая, не было никакой надежды когда-либо вернуться в прошлое. Слишком многое произошло между нами, чтобы просто забыть и двигаться дальше, и это было тем, что я больше всего на свете оплакивала.

Чтобы справиться с нарастающей болью в груди, я подумала о своем женихе. О том, как мой близнец испортил мне эту ночь. Вместо печали я сосредоточилась на ярости, гневе, который заставил меня пройти через мой личный ад. И все эмоции, кроме одной, исчезли.

Если бы я была способна чувствовать тревогу вместо чистого гнева, возможно, торжествующая улыбка моей сестры вызвала бы вспышку беспокойства. В нынешнем виде она вот-вот обнаружит, что не только она способна внушать опасения. Пришло время Виттории бояться меня.

Я погрузилась в свой источник магии, с облегчением почувствовав кажущийся бесконечным источник силы, который потрескивал под моей кожей. Если бы моя сестра захотела увидеть, на что я способна, я бы с удовольствием показала ей.

— У тебя есть пять минут, чтобы объясниться. —   Когда я говорила, мой голос был холоднее воздуха вокруг нас, холоднее даже самого злого круга Ада. Я могла поклясться, что тени остановились, прежде чем исчезнуть в никуда, прячась от великих перемен, которые они предчувствовали.

— А потом? — спросила Виттория.

Моя улыбка была прекрасным кошмаром. Впервые бровь Виттории нахмурилась, как будто она только что поняла, что в ее плане был один фатальный изъян. Монстров можно создать, но нельзя приручить.

— А потом, дорогая сестра, ты встретишь ведьму, которой заставила меня стать.

Два

— Прикуси свой язык, или я вырву его.

Доменико шагнул вперед, выпуская когти и тихо зарычал на угрозу в моем лице, но Виттория остановила его поднятием руки. Я была слишком взбешена, чтобы заметить скорость, с какой он подчинился не озвученному приказу.

— Разве ты не стала сильнее? Более… Смелой? — Спросила Виттория, приподнимая бровь. — Ты наконец покинула ту маленькую безопасную дыру, в которой пряталась, только чтобы прожить жизнь, достойную пера барда. Они поют баллады о скучных ведьмах, коротающих время на кухне, вздыхающих о таких же скучных святых, как Антонио? Я бы предположила, что шикарный роман с королем демонов — более грандиозно. Особенно в спальне. Ради великой верховной богини, Эмилия. Смерть твоей скучной жизни именно то, за что ты должна меня благодарить. Антонио, Море и Вино, я и ты всегда были предназначены для чего-то большего.

— Скучных? — Гнев пронзил меня. — Я любила свою жизнь и нашу кухню. Извини уж, что-то, что я считаю веселым или то, что люблю так отталкивает тебя. И с каких пор ты ненавидишь Море и Вино? Ты любила нашу семью и то, что мы готовили вместе. Или ты забыла нас? В стремление к… Чему бы то ни было. Как ты могла поступить так с нами, со мной?

Мой голос сорвался на последнем слове, и я дернула свою ярость, сосредоточившись. Виттория внимательно смотрела на меня.

— Я сделала то, что нужно было сделать для нас. Возможно тебе покажется, что это не так, но все было лишь для тебя и меня. Проклятье…

Она хотела укусить словами, но не могла.

— О да, проклятье. — Я оттолкнула воздух, словно назойливую муху. — Чертово проклятье, о котором никто не может рассказать. Я закончила с непостоянной магией и всеми проклятиями. Ты инсценировала свое убийство. Так чем же это помогло мне?

Она, казалось, тщательно подбирала слова для следующей фразы.

— Даже для самого летучего топливо нужна искра, чтобы зажечь пламя.

Загадочно, как всегда, когда речь о проклятие.

— Зачем тебе столько огня?

Ее взгляд стал твердым, сверкающем камнем ненависти. На секунду в ее радужках блеснул не лавандовый, а кроваво-рубиновый цвет.