Царство. Пророчество

Кларисса, незаконнорожденная дочь Екатерины, могла оставить ее здесь, она использовала туннели, когда была жива, прячась в тени. Но она умерла несколько месяцев назад, пытаясь похитить младших детей Генриха. Кроме того, она была возраста Марии – семнадцать или восемнадцать лет. Слишком взрослая, чтобы играть с игрушками.

Она могла пробыть здесь декаду, а может и две. Кукла могла принадлежать одной из принцесс много лет назад. Может, она играла… исследовала… и, должно быть, обронила куклу, когда бежала по узким коридорам.

«Должно быть так, – сказала Мария сама себе. – Это возможно».

Но почему-то она не смогла заставить себя в это поверить. Она посмотрела вниз на игрушку с ее навечно застывшей кривой улыбкой. Спутанные волосы из пряжи, крестики вместо глаз. Находка потерянной куклы здесь, в темном пыльном помещении, внушала непонятное беспокойство. Вспоминались старинные истории о похищениях во дворце. Дети, которых держали ради выкупа. Должно быть, здесь произошло много убийств или изнасилований…

Мария сделала еще шаг вперед, приподнимая факел. Ее сердце громко стучало, кожа стала влажной от пота. Факел осветил угол с паутиной. Пауки бросились наутек, пока Мария передвигала его вдоль каменных стен. На полу она увидела старое одеяло, порванное и покрытое грязью. Еще было несколько куриных косточек, пустой кувшин для воды и сморщенный огрызок яблока. Мария встала на колени, изучая эти вещи. В переходах кто-то жил? Кто? И сколько времени?

Она сдвинула одеяло и испытала облегчение, что ничего под ним не обнаружила.

«Они, наверное, пробыли здесь месяцы, – вслух размышляла она. – Никто не пользуется туннелями регулярно. Эти вещи, должно быть, пролежали здесь незамеченными многие годы до этого момента».

Мария развернулась, чтобы уйти, но вдруг краем глаза заметила что-то. На освещенном факелом участке было большое темное пятно. Она поднесла факел ближе к полу, изучая густую бордовую жидкость, застывшую на полу. Она немедленно узнала сладковатый запах.

Это была кровь… свежая кровь.

Этого было достаточно, чтобы сердце Марии забилось сильнее. Она сделала шаг назад и поняла, что кровь отпечаталась на кончике ее домашних туфель. Кто-то был здесь! Кровь даже не успела засохнуть.

За спиной она услышала звук, но не распознала его. Она обернулась, выставив факел перед собой, пытаясь разглядеть как можно большую часть туннеля.

– Эй? – позвала она в темноте. – Кто здесь?

Мгновение она ждала, пытаясь успокоить себя. Она услышала звук шагов по каменному полу. Хотя они не приближались к ней, а, наоборот, удалялись.

– Эй? Вы слышите меня? – позвала она, следуя за идущим.

Мария ускорила шаг, пытаясь следовать за звуком. Шаги были различимы, но неожиданно они стали быстрее – он побежал.

– Я друг. Просто хочу поговорить.

На мгновение воцарилась тишина. Человек в темноте остановился. Мария продолжала идти, надеясь, что сумеет его догнать, но снова зазвучали быстрые шаги.

Невозможно было разглядеть далеко впереди, было слишком темно, а человек слишком далеко. Но Мария продолжала следовать на звук его шагов, услышав, что он ушел вправо, а затем вниз по ступеням. Она прекратила обращать внимание на повороты. Ей казалось, что шаги раздаются совсем рядом, в пределах досягаемости. Но хотя Мария и перешла на бег, догнать его не удавалось. Казалось, никакой разницы нет.

Когда она решила, что подобралась достаточно близко, человек остановился. Она больше ничего не слышала. Она сделала несколько маленьких, осторожных шагов, выставив руки с факелом перед собой. Кто бы это ни был, но он отлично знал все ходы. Знал каждый поворот, тайную лестницу, ему даже не нужно освещать себе путь.

Мария стояла в темноте, выжидая. Прошло минут десять, но не было ни звука его присутствия. Кто бы это ни был, он либо ушел по секретному ходу, либо просто затаился. Он все еще мог прятаться, выжидая, здесь в тени.

Мария не могла рисковать. Она развернулась и стала уходить как можно быстрее. Она ждала, последует ли человек за ней. Но было тихо. С каждым новым поворотом в узких туннелях она все больше уверялась, что потеряла его.

Она думала о теплой постели, ожидающей ее наверху. Она продрогла, жутко устала и раз уж не могла идти вперед, то оставалось лишь вернуться в покои. Было глупо не сказать Грир, где она. Что подумает подруга, когда проснется и не обнаружит ее? А если Грир подумает о худшем? Вдруг она решит, что сбылось пророчество?

Мария приподняла подол ночной рубашки с каменного пола. Она вернется в свою комнату, переоденется во что-то чистое и сухое, а позже вернется в туннели. Она покажет стражникам кровь. Может, они что-то знают о странном одеяле и старых, забытых в том углу вещах.

Она снова свернула, думая, что возвращается по тому же пути. Но ничто не показалось знакомым. Она долго блуждала, прежде чем поняла, что не знает, как вернуться в комнаты наверху. Здесь была целая сеть туннелей, и после бешеного преследования Мария окончательно заблудилась.

Она пошла по другому узкому проходу.

«Что-то да покажется знакомым, – подумала она. – Я скоро найду выход».