Царство и священство

Увы, это была пиррова победа. Чтобы построить справедливое государство, человек отделил его от Бога, признал творением собственного рассудка. Но, создав идеальное государство по собственным чертежам, тут же ужаснулся своему творению, поскольку оно, утратив Божественные черты, сохранило в себе лишь то, что внес в него человек, т. е. грех. Это было первой неудачей науки, отделившей себя от Бога. Первой, но не последней.

Порвав с религией и противопоставив ее «чистому разуму», светская наука загнала себя в лабиринт неразрешимых противоречий. Объявив человека венцом творения «природы» и существом наисовершеннейшим, она тут же отринула важнейший фактор, влияющий и на повседневное поведение любого лица, и на общественные отношения – греховную поврежденность нашего естества, безусловную для религиозного сознания. Человеческая воля была признана самодостаточной категорией, вследствие чего тут же возникли вопросы: почему человек нередко действует себе во вред и, что еще хуже, во вред окружающим? Отчего он несовершенен? Ответ на них искали и ищут вовне – в социальной среде, дурной наследственности и т. п. Тем самым, не желая того, помещая человеческую волю в детерминированные казематы внешних условий, которые похуже любого фатума предопределяют и характер действий человека, и его сознание. Где же здесь свобода личности и как она проявляется? – вопрос риторический.

Оставшись наедине с собой, человек разрывается между сознанием своего одиночества, зависимости от внешних сил и внушаемым ему извне убеждением в собственной исключительности. И чем дальше, тем больше. Современный человек легко борется с демонами (до такого не додумался бы ни один самый тщеславный типаж Средневековья), покоряет Вселенную, спасает в одиночку мир. Но это происходит в… кино. В действительности же он полон всевозможных страхов, боится всего внешнего, что не подчинено его воле, непонятно лично ему и не зависит от него. В том числе и государства.

Сегодня в массовом сознании людей оно олицетворяется исключительно с подчиняющей себе властью, а власть пугает homonovus («нового человека»), он бежит ее и готов заковать во всевозможные цепи ограничений, лишь бы только минимально зависеть от нее. Разумеется, если только не претендует на то, чтобы стать во главе высшего политического союза, как издревле именовали государство, и завладеть этой властью, направив ее для собственной выгоды. «Для современного человека, – писал один известный правовед, – проблема власти в ее отношениях к личной и общественной свободе представляется, прежде всего, в форме проблемы именно государственной власти»[100]. Это было сказано 100 лет назад, однако актуально и для сегодняшнего времени. Более того, сейчас эта проблема приняла глобальные черты и вышла на первый план.

Государство не безосновательно ассоциируется с властью. Легко обнаружить, что почти все признаки государства, которые встречаются в правовой науке, избирательно признаются или нет в этом качестве. Однако для всех бесспорно, что «государство – есть власть над определенной массой людей; государство немыслимо без власти; союз, не обладающий властным характером, просто немыслим, как государство»[101].

Более того, элемент власти, безусловно, составляет доминирующую черту государства. Другие человеческие союзы, которых мы вкратце коснемся ниже – семья, род, нация, корпорация и т. п., также содержат в себе признаки властвования. И лишь государство насквозь пронизано властью, ею живет и существует. Государство может мыслиться без права, но его нельзя представить без власти.

И здесь возникает главный вопрос: как следует относиться к политической власти, насколько она опасна для свободы человека? Очевидно, ответ на него напрямую зависит от наличия или отсутствия у лица религиозного сознания. В древности, когда человек жил и руководствовался религиозными нормами, даже «плохое» государство считалось классиками политической мысли лучшим для человека исходом, чем жизнь вне полиса. Хрестоматийно звучат слова Аристотеля на этот счет: «Государство существует по природе, и человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном отношении существо, либо сверхчеловек»[102].