Царство Греха

Виттория тяжело вздохнула и отвернулась. Я открыла рот, чтобы спросить ее, что она делала в монастыре, но сестра резко обернулась, в ее взгляде сквозило озорство.

– Кстати, пробовала ли ты в последнее время какие-нибудь новые коктейли?

Мой вопрос остался невысказанным. «Какие-нибудь коктейли» – наша кодовая фраза, которой мы обозначаем особые ведьмовские видения и знаки. Мы часто его использовали для обсуждения тем, которые хотели скрыть от людей и всяких любопытных бабушек. Я откинулась на подушку и подтянула колени к груди. Прежде чем ответить Виттории на этот вопрос, мне пришлось прошептать заклинание тишины, чтобы заглушить звуки наших голосов.

– Ну, пару ночей назад мне приснился призрак…

– Стой! – Виттория поставила лимончелло на пол, схватила дневник и приготовилась записывать.

– Расскажи мне все до мельчайших подробностей. Как призрак выглядел? Светящийся силуэт или просто ощущение? Он говорил с тобой? Когда это случилось, как только ты заснула или глубокой ночью?

– Ближе к утру. Сначала я решила, что проснулась.

Я отхлебнула из бокала и рассказала сестре про странный сон: бесплотный голос, слишком тихий, чтобы различить слова, шептал нечто бессмысленное, нечто из мира снов. Уверена, что это была всего лишь игра моего богатого воображения, а не предвестник грядущего кошмара.

Три

Мы вовсю готовились к ужину. Я быстро разделывала рыбные тушки, не обращая внимания на тихий хруст костей, когда вдруг осознала, что накануне забыла корзину в монастыре. Поскольку был день праздника, у нас собралась целая толпа посетителей, и мне пришлось ждать закрытия «Вина и моря», чтобы отправиться за своими вещами.

Может, оно и к лучшему. Братство будет праздновать день Святой Розалии, и мне не придется волноваться из-за встречи с Антонио. Не хочу сталкиваться с ним, учитывая вчерашнее поведение Виттории. Ей позволялось быть смелой и нахальной, люди в ней это обожали. Но мне, к сожалению, такое качество не досталось. Сегодня с самого утра сестра вела себя необыкновенно тихо. Что-то ее беспокоило. После того, как я пересказала ей свой сон прошлой ночью, казалось, она тоже хотела чем-то со мной поделиться, но вместо этого просто отложила дневник в сторону, отвернулась к стене и уснула. Может, поссорилась со своим тайным воздыхателем, и теперь собиралась встретиться с ним в монастыре.

– Знаю, что сегодня у нас будет полно работы, – внезапно сказала Виттория, прервав ход моих мыслей. – Но мне нужно уйти немного пораньше.

Бабушка проскользнула мимо нашей матери, которая варила эспрессо, чтобы подать его вместе с десертами, подняла плетеную корзину, полную небольших улиток, поставила на стол и кивнула моей сестре.

– Вот, свари-ка их для бабалуччи[7], – она хлопнула мою близняшку по руке. – Да не слишком долго, чтобы они не стали резиновыми.

Я подняла брови, ожидая продолжения и того, что бабушка непременно запретит Виттории покидать ресторан, но та ничего не сказала. Пока сестра быстро небольшими порциями отваривала улиток, бабуля измельчала чеснок. Вот она поставила на огонь сковороду с оливковым маслом, и вскоре мы все работали в едином ритме, и я полностью сосредоточилась на рыбе, отбросив все посторонние мысли. Но что-то тревожило мою сестру. Ей придется все рассказать, но позже.

Виттория доставала улиток из воды, а бабушка выкладывала их на сковороду с маслом и чесноком, слегка обжаривала и добавляла немного соли, перца и свежей петрушки. В конце она прошептала над блюдом короткое благословение, поблагодарив еду за насыщение, которое она принесет, а улиток за их жертву. Вряд ли это можно считать магией, но клянусь, еда от этого становилась вкуснее.

– Николетта, – позвала бабушка. Мама отодвинула в сторону последний поднос с готовыми десертами и перекинула через плечо полотенце. – Отнеси чашку бабалуччи своему брату, попроси его выйти на улицу и угостить всех, кто голоден. Это поможет нам с очередью и привлечет больше людей в тратторию.

Может, бабушка и не использовала магию, чтобы влиять на наших посетителей, но она отлично владела искусством соблазнять людей, взывая к их собственным чувствам. Запах жареного чеснока совсем скоро должен был привлечь за наши столики множество голодных посетителей.

Когда мама покинула кухню, бабушка заговорила, погрозив нам деревянной ложкой.

– Вы видели небо сегодня утром? Оно было алым, словно кровь дьявола. Оставайтесь дома, займитесь своими гримуарами[8] и пришейте сушеный тысячелистник под юбки. Дома для вас найдется куча дел. Кстати, амулеты при вас?

Я вытянула свой из-под лифа и показала ей. Виттория со вздохом сделала то же самое.

– Хорошо. Вы же не снимали их, правда?

– Нет, бабуля, – ответила я, игнорируя тяжелый взгляд сестры.

Технически мне даже не пришлось лгать. Когда нам было по восемь, это она сняла свой амулет, а мой оставался на мне. Насколько мне известно, с тех пор ни одна из нас этого не повторяла.

Бабушка сделала глубокий вдох и, кажется, успокоилась.

– Слава Богине. Вы же знаете, что случится в противном случае?