Царство Флоры

– Ее пол-Москвы знает.

– В каком это смысле?

– В том, что красивая женщина всегда и всем заметна, – ответил Тихомиров весьма дипломатично.

Марина Петровых при этих его словах повернула назад к офису.

– Марина Николаевна, вы же обещали мне показать, на что похож этот самый смилакс! – окликнул ее Колосов.

– Тогда пойдемте, я не могу вечно тут стоять, у меня есть дела, – объявила она сухо и пошла вперед.

Тихомиров за ее спиной состроил гримасу: вот такие уж мы, что поделаешь. Они двинулись за ней. За офисом начинались оранжереи, за ними Колосов увидел большое поле, разбитое на аккуратные участки – на одних росли саженцы, другие были отданы под хвойные делянки.

– Питомник тут у вас, да? – спросил он.

– Выращиваем на продажу для декора и озеленения, – пояснила Марина. – То, что растет в нашем климате, в наших широтах. Тут вот ивы – белая, пурпурная, кизильник, калина, – она, как полководец, указывала на ряды саженцев, – барбарис Тунберга, конский каштан, здесь вот клены у нас – маньчжурский, серебристый, зеленокрылый, это клен ложный Зибольда, тут вот семейство лоховых.

– Лохи, значит, дремучие? – усмехнулся Колосов.

Они шли через молодую рощу. Дальше начинались хвойники. Пушистые канадские елочки, карликовые кипарисы и туи, можжевельник, горные сосны, тис. Здесь были затененные участки с травой («сангвинария, медуница, бересклет», – машинально перечисляла Марина), были и солнечные поляны, где на аккуратных грядках росла цветочная рассада. Были места, где цветы уже цвели вовсю. Колосов увидел огромные ящики с аккуратными пластиковыми горшками – хоть сейчас высаживай на газоны и клумбы всю эту разноцветную красоту.

– Тут вот у нас в основном гвоздики разных видов, – поясняла Марина, – а это вот герани, дельфиниум, маргаритки. Ну, а тут было то, что уже сошло, чей сезон кончен, – анемоны, нарциссы, незабудки.

– Кто ж это все тут у вас обрабатывает? – поинтересовался Колосов. – Сорняки полет, копает грядки?

– Китайцы в основном, – зевнул Тихомиров. – Очень старательные. Руками умеют работать вдумчиво. Не лентяи, как наши. И пьют мало.

– И платите, наверное, за труд одну треть, – хмыкнул Колосов.

– Платим по договору. Вы что думаете, мы тут в золоте купаемся? – в тон ему хмыкнул Тихомиров. – Знаете, что это такое – в нашем климате чертовом? – Он широким жестом обвел угодья «Царства Флоры». – Авантюра это сплошная, вот что. Рентабельность тридцать процентов. За счет таланта и знаний Андрея только и держимся на плаву. Помните, какая зима была в прошлом году? Сначала как в Европе залило все, потом морозы жахнули. А весна какая была? То-то, сколько у нас деревьев, сколько саженцев погибло! А рассады сколько. Такие были убытки. И так каждый год – слушай метеопрогноз, а потом иди и повесься.

– У вас же вон оранжереи отапливаемые.

– Этой зимой у нас сначала свет вырубили на целые сутки – провода где-то там оборвались из-за снегопада, а потом еще через пару недель и теплоцентраль прорвало. Сколько труда погибло, сколько товара. А ведь все это, как Андрей говорит, живое. И умирать раньше времени не хочет. Нет, Никита Михайлович, наш бизнес – эфемерный и ненадежный. Зыбкий, как мираж. Выкручиваемся с Андреем пока, как можем.

– А ко всему еще и по арбитражам затаскали, – вставила Марина.

– По арбитражам? – спросил Колосов.

– Это двухлетней давности эпопея, – Тихомиров недовольно поморщился. – Двух хозяйствующих субъектов спор это сейчас называется. Брали мы с Андреем кредит в одном банке, да неудачно. Расплатиться хотели, делая ставку на закупку цветов на Ближнем Востоке – в Ливане и Израиле. А между ними, бац – война! Какие уж тут цветы, какие закупки. Ну, и чуть не прогорели. Банк под видом неуплаты хотел нас с молотка пустить, обанкротить.

– Земля наша их очень интересовала, – вставила Марина.

– Да, земля здешняя дорогого, по нынешним аппетитам, стоит. Кругом-то все уже почти застроено. А тут у вас прямо рай, – Колосов вздохнул. – Это что у вас, виноград?

– Здесь кустарниковые и лиановые грунтовые. – Марина указала на шпалеры из штакетника, по которым вилась упругая молодая поросль. – Амурский виноград, это вот актинидия. А в оранжерее тропические. – Она открыла дверь в солнечное сооружение из пластика с выпуклым куполом.

Здесь, как и в оранжерее олигарха Гурнова в Старогрязнове, было влажно и душно. Но не так круто и помпезно. Все по-деловому, по-научному.

– Вот смилакс обыкновенный, теплолюбивый он. – Марина показала на какую-то зеленую ползучую плеть – в горшке и на удобной подпорке.

Колосов с кислой миной ознакомился.

– И где еще такие выращивают?

– В любой частной оранжерее, можно и в домашних условиях.

– В домашних, – он тяжко вздохнул. – Я любовался на все ваши ботанические чудеса, но самого главного так и не увидел. Где ж у вас конопля?

Марина и Тихомиров переглянулись. Тихомиров фыркнул.

– Вы совсем как здешний участковый, – сказал он. – Явился он к нам однажды и говорит: цветы – это, конечно, красота, но мак-то где? А почему, скажите, мы не можем выращивать коноплю и мак?

– Наркосодержащие. Запрещено.