Царство Флоры

Аля переодевалась в спальне, когда она тоже зашла туда. Приблизилась к зеркалу, быстрым движением сдернула через голову смешное домашнее платье в стиле кантри из «Топшопа». Аля в одних трусиках села на постель.

— Так мне переодеваться?

Фаина повернулась перед зеркалом, провела руками по обнаженным бедрам.

— Ага, радость моя. Попозже. — Не отводя взгляда от своего изображения в зеркале, она протянула руку к вазе на столике и вытащила оттуда одинокую полуувядшую розу (цветы с некоторых пор в квартире почти перевелись). И протянула подруге.

Аля взяла розу, а затем резко, не боясь пораниться о шипы, воткнула мокрый стебель себе между ног, крепко сжала ляжки, поднялась. Фаина смяла розу в кулаке. Она тоже не боялась пораниться об острые шипы. Кровь только добавляла остроты. Она всегда служила для них приправой. А испачканное, смятое, закапанное постельное белье можно было потом просто отдать в стирку.

Глава 14 НА ЗЕМЛЕ

Агент Пашка Губка наконец-то позвонил — явно с большого бодуна.

— По Аркаше Козырному результаты есть? — Колосов с ходу начал его выжимать.

— Это, феня едрена… темное это… — Язык агента заплетался.

— Что темное? Что ты узнал?

— Темное дело, ой темное… Никаких концов. Вообще пацаны в шоке. Все до единого в шоке, гражданин начальник.

Когда агент Губка переходил на официальный язык «гражданина», это означало полное «непрохонже» в его фискальных делах.

— Не наши это, — заверил он. — Точно не наши. Кто-то залетный их обоих замочил. А наши все точно в шоке.

— Проверь информацию по Пегову Игнатию, кличка Король, — приказал Колосов.

— Что-то не слыхал про такого, — хмыкнул тридцатилетний Губка.

Колосов объяснил, разжевал по буквам.

— Да ведь сдох он, коньки откинул, чего ж мне париться? — изумился Губка.

Пришлось вразумить жестко: знаешь, дорогой, без пререканий исполняй, что приказано. На том и порешили. Колосов глянул на телефон — все в порядке, вот и номер Губки высветился, значит, определитель в норме. Почему же тогда ночью он дал сбой? Или у звонившего установлена защита? Призраки в такие игрушки не играют, за технику не прячутся, значит… Он вспомнил свой мандраж там, на набережной. И ему стало стыдно. А ведь ты сдрейфил, Никита Михалыч. Форменно сдрейфил. И тебе ли теперь свысока смотреть на того чудилу-флориста, на Балмашова, который говорил про это вот… это самое, точнее, не говорил, лгал…

Но зачем, с какой такой целью? Просто поразвлечься, привлечь внимание милиции и его, Колосова, к своей неординарной персоне? Что же, встречались в богатой практике Колосова и такие уникумы. Но все они были, как бы помягче выразиться, обиженными богом гражданами. Балмашов же был совсем иной. Совершенно иной.

Поступили первые данные с поста на Долгоруковской улице. Фото гражданки Пеговой Фаины Игнатьевны. И фото ее соседки по квартире. Колосов вызвал к себе сотрудника, курировавшего это направление.

— Чем эта Пегова Фаина занимается? — спросил он. — Где работает, на что живет?

— Нигде она не работает, дива она тусовочная, — ответил молодой сотрудник. — Прожигательница.

— Чего-чего?

— Жизни прожигательница, как мой дед их называет.

— Модель, что ли?

— Для модели она уже старая, ей за тридцать. В Интернете о ней много всего — фотографии, статейки желтой прессы. В общем, популярна она в определенных кругах.

— А кто с ней живет?

— Некая Алевтина Ойцева двадцати семи лет, о ней тоже сведения в Интернете, по нашей картотеке ничего такого.

— И что ты узнал из своего Интернета? — Колосов терпеть не мог Интернет, потому что сам в нем нещадно плавал.

— Спортсменка она, бронзовая призерка чемпионата по биатлону в Бергене, вот что про нее пишут. Из спорта ушла после травмы, сейчас не тренируется.

Колосов записал себе «биатлон», глянул на фото этой самой Алевтины Ойцевой — решительная девица, слегка мужеподобная. Ну, понятно, на лыжах бегала, из винтовки стреляла. Стреляла?

Что связывало этих двух дам с таким «быком», как Арнольд? И при чем тут букеты, заказанные в этом самом «Царстве Флоры»?

К полудню под натиском всех этих вопросов у него созрело решение ехать «на землю», заниматься личным сыском. Он нашел визитку Балмашова и позвонил на этот раз не на его мобильный, а в магазин в Афанасьевском. Ответила ему тоненьким голоском продавщица. Нет, Андрея Владимировича сегодня здесь нет, и Тихомирова тоже нет — он в Воронцове, и флорист Петровых отсутствует — она тоже там же, на базе.

Колосов выпил в главковском буфете чашку кофе, стакан кефира. Купил в магазине на Никитской две бутылки чешского пива — если жара в дороге будет донимать. И погнал в Воронцово. С ветерком.