Царствие червя

Кларк Эштон Смит «Царствие червя» Clark Ashton Smith «The Kingdom of the Worm» («The Tale of Sir John Maundeville») (1933)

Повесть сэра Джона Мандевиля

Предисловие

Сия повесть была навеяна чтением «Путешествий и приключений сэра Джона Мандевиля»[1], в которых подлинно описаны фантастическое царство абхазов и окутанная тьмою земля Ханисон![2] Я рекомендую прочесть этот красочный трактат четырнадцатого века всем любителям удивительных фантазий. Представьте себе, в одной из глав сэр Джон даже сообщает о том, как алмазы плодятся естественным путём! Истинно, мир был поразительным местом в те славные времена, когда практически все верили в подлинность подобных чудес.

Итак, в странствии своём, сэр Джон Мандевиль с немалыми трудами достиг границ той удивительной провинции Абхазского царства, что носит имя Ханисон; и, если его, конечно, не слишком сильно обманывали те, у кого он справлялся о пути, то в двухдневном переходе отсюда должно было находиться Грузинское царство, куда он и направлялся.

Взору его открывалась река, берущая исток в Ханисоне, краю недружелюбных идолопоклонников, над коим довлело проклятие вечной тьмы; и, как гласила молва, изредка, до слуха тех, кто приближался к границе сего тёмного царства, из-за пределов её доносились людские голоса, лошадиное ржание и петушиное кукареканье. Но сэр Джон не стал задерживаться в этом месте, дабы проверить подлинность названных чудес, ибо направление его пути пролегало через другие области. К тому же, Ханисон являл собой один из тех краёв, куда ни один человек, сколь бы ни был он отважен, не пожелал бы войти без особой на то нужды.

Однако когда сэр Джон продолжил свои странствия с двумя армянами христианского вероисповедания, составлявшими на то время всю его свиту, до него начали доходить слухи, распускаемые жителями этой части Абхазского царства, о не менее жуткой местности, именуемой Антхар[3], лежавшей прямо на его пути в Грузинское царство. Россказни эти были в равной степени туманными и ужасающими, и содержание их постоянно менялось. Одни толковали, что эта земля являет собою пустошь, населённую лишь мертвецами, неупокоенными мёртвыми магами и омерзительными фантомами; другие рассказывали, что там властвовали пожирающие трупы гули и африты, жестоко и кроваво пресекавшие всякие посягательства смертных на границы их владений; третьи шёпотом передавали известия о вещах, слишком отвратительных, чтобы их описывать, и о зловещих чарах некромантов, более могущественных, чем императоры, властвовавших над здешними беспокойными землями. Но все рассказчики сходились на том, что некогда Антхар был одной из самых прекрасных земель Абхазского царства, оставшись такой навек в памяти человеческой. Однако неведомое моровое поветрие опустошило её дотла, и ныне её поднебесные города и необъятные поля, давным-давно оставленные всеми, обернулись пустыней, приютившей и воскормившей дьяволов и прочих ужасных тварей, единственно способных существовать в сих осквернённых пределах. И все, кто сообщал эти сведения сэру Джону, единодушно предостерегали его от посещения этого края, предлагая обойти его по дороге, окольным путём огибающей Антхар с севера; ибо Антхар был местом, куда в последнее время никто не осмеливался входить.

Славный рыцарь с причитающейся ему серьёзностью внимал им, как то велел ему его обычай; но, будучи стойким христианином, к тому же, носившим в сердце доблесть, он не мог потерпеть, чтобы какие-то слухи посмели отвратить его от намеченной цели. На склоне дня, когда последняя обитаемая деревня была оставлена далеко позади, и он, подойдя к развилке, явственно увидел, что устремлявшийся прямо в Антхар путь уже много поколений не был тронут следом человека или зверя — даже тогда он не изменил своего намерения и решительно двинулся вперёд, в то время как сопровождавшие его армяне выражали решительный протест, будучи охвачены нешуточной тревогой.

Однако же сэр Джон не был слеп к всевозможным дурным приметам, начавшим являть себя его взору, едва он ступил на этот путь. Здесь не было ни деревьев, ни трав, ни даже лишайника, которые приличествуют любой благотворной земле. Вместо них взгляду открывались низкие, испещрённые лепрозными пятнами соли холмы, да обнажённые, подобно костям мертвецов, горные хребты.