Царский телохранитель

— А, этот! Новый он — фамилия вроде такая, — сказал тот, махнув рукой. — Не тревожься, это царский любимец. Его две комиссии проверяли — чист, как стеклышко! Велено всюду пропускать.

Иван с поручиком сидели в густых самшитовых кустах и были уверены в невидимости. Однако мужицкие сапоги остановились, правый шагнул сквозь прореху в кустарнике — и вот он возвышается над сгорбленным Иваном и смотрит сверху вниз, заложив огромные ладони за кожаный ремень.

— Деревенский? — тихо спросил он.

— Так точно, — ответил Иван вполголоса.

— Верующий? — Казалось мужик своими пронзительными глазами прожигал его до самого дна души. — В церковь ходишь?

— Да, хожу.

— Ты вот что, Ванюш, — сказал мужик оторопевшему Ивану. И откуда тот узнал его имя? — Что бы не говорили благородные, — он небрежно кивнул в сторону поручика, — ты крепко верь: Государь наш и его семейство — святые! Когда убьют Царя-батюшку, Царицу и всех деток — их светлую память начнут обливать грязью. А ты не верь! А когда Бог за это русский народ станет наказывать, и прольется много крови — ты знай, что всё это Господь попустил за неверие и предательство Божиего Помазанника. И будь крепок в вере и не отчаивайся. Так будет. — И вдруг исчез.

— Пророк безграмотный! — едва слышно выругался поручик.

— Что-то страшно мне стало, вашгродь, — прошептал Иван. — Никогда ничего не боялся, а тут как молния по башке стукнула. Силён, мужик! Сразу видно — Божий человек!

— Брось, Иван. — Поручик хладнокровно провожал удаляющуюся голубую рубашку цепким взглядом. — Империя — это же такая крепость! Да чтобы державу нашу сломить, да чтобы Царя убить, да еще с семейством — нет, этому не бывать. Никогда!

Тот разговор с бородатым мужиком Иван запомнил на всю жизнь. Он даже с этим парализующим страхом ходил на исповедь к священнику, только батюшка, сжав губы, кивнул:

— Будет! Народ отходит от веры. Монашество ослабевает. Аристократия разлагается. Социалисты год от года наглеют и проливают кровь как воду. Но ты, Иван, крепись, Русь святая не боярами, а крестьянством была сильна. Уповай на Бога, держись за Церковь, и смиренно неси свой крест.

А однажды Ивану выдался почетный караул у рабочего кабинета Царя. Он, как положено стоял навытяжку и смотрел себе под ноги, лишь иногда из-под ресниц наблюдая за происходящим окрест. В девять часов дверь открылась, и Государь направился в сторону Угловой гостиной, но внезапно остановился и вернулся к караульному.

— Постойте, постойте, вы ведь Иван Стрельцов из села Верякуши Нижегородской губернии?

— Так точно, Ваше Величество! — отчеканил тот, удивившись эдакой памятью Государя: видел рядового гвардейца лишь раз, буквально минуту, а ведь запомнил! Иван только на миг поднял глаза, увидел обычную полевую форму полковника, внимательный чуть усталый взгляд — и смущенно опустил глаза.

— Начальник караула! — произнес Государь, не повышая голоса. Из-за колонны волшебным образом появился дежурный капитан. — Смените унтер-офицера Стрельцова на полчасика. Мне необходимо поговорить с ним. Пойдемте со мной, Иван… Простите, как вас по отчеству?

— Архипович, Ваше Величество!

— Да, Иван Архипович…

В Угловой гостиной за роялем сидела Государыня в синем платье и тихонько наигрывала грустную мелодию.

— Вот, Аликс, познакомься, этот молодец — отличник гвардии, снайпер Иван Архипович Стрельцов, из нижегородских крестьян.

— Здравствуйте, голубчик, — ласково сказала Императрица, чуть кивнув головой.

— Здравия желаю, Ваше Величество!

— Ну полноте, Ванечка, — тихо сказал Государыня, — давайте поговорим по-простому, без уставных криков. Присаживайтесь на этот стул.

Иван осторожно ступил на мягкий ковер и присел на краешек мягкого сиденья. Сначала последовали вопросы о семье, детях, урожаях и доходах. Иван отвечал кратко, с каждым словом всё менее скованно.

— Постой, Аликс, тебе не кажется, что Ивану Архиповичу хочется спросить о чем-то очень важном, да он не решается.

— Ванечка, вы спрашивайте о чем хотите, не стесняйтесь, — по-матерински ласково сказала Александра Федоровна.

— Да… Вот… Ваше величество… Недавно имел честь говорить с вашим пророком, а потом еще с батюшкой в полковом храме. Они сказали, что империя скоро падет, и настанут плохие времена.

Государь положил руку на плечо супруги, опустившей глаза и как-то разом поникшей. У Ивана от страху высохло во рту — видно ляпнул не то…

— Да, Иван Архипович, — мягко произнес Государь, поглаживая плечо жены, — этому надлежит случиться. Через семь лет, примерно. Эти события предсказывали преподобный Серафим, блаженная Паша Дивеевская, провидец Авель, отец Иоанн из Кронштадта. Есть тому свидетельства и в Библии. Да.

— И что же, Ваше Величество, — едва просипел от волнения Иван, — разве ничего нельзя сделать? Вы нам только прикажите, мы ради Вас и Отечества на штыки пойдем!