Царский подарок

– А что тут  думать. Ясно все, как день божий. Она назначила свидание Ланскому. – Агафья, подбоченившись,  торжествующе глянула на хозяина.

Петр Гаврилович ахнул и, вскочив с кровати, крикнул  что было мочи:

– Свидание? Не бывать этому! Да я ее…, да она у меня…Убью-ю-ю…

Агафья  насмешливо смотрела на Петра Гавриловича.

-Замуж ее надо срочно, пока чего не вышло,– медленно, со смыслом произнесла она.

Петр Гаврилович осекся и замолчал. Несколько мгновений он осмысливал услышанное.

-Вот, вот, верно говоришь.  Замуж. Верней средства от родительского непослушания не сыскать.  Завтра этим же и займусь. А сейчас иди ко мне.

Больше  Агафью упрашивать не пришлось. Она скинула сарафан и, юркнув под одеяло, прижалась к Петру Гавриловичу своим крепким здоровым телом.

3.

Сабуровка. 1762 г.

С раннего утра Петр Гаврилович приказал запрягать лошадей. Сам он облачился в свой единственный парадный длинный сюртук из грубого сукна и в  таком виде отправился к Дубову.

Василий Иванович Дубов был ближайшим соседом Сабуровых и старым приятелем Петра Гавриловича. Они были знакомы с ним с незапамятных времен.  С тех самых, когда в молодые годы служили вместе императрице Анне Иоановне. Много с тех пор воды утекло.  У него вот дочь уже невеста, а Василий Иванович, как был бобылем, так им и остался. Однако это нисколько не мешало ему хозяйство хранить крепкое и еще постоянно приумножать его.

Петр Гаврилович завидовал соседу, его хватке и умению  вовремя и по самой низкой цене прикупить то несколько десятин землицы, то десяток другой душ крестьян. Вот и выходит, как ни крути, что жених он знатный и  для его Машки отличная партия.

За размышлениями Петр Гаврилович не заметил, как скоротал дорогу.

Кучер  Пахом осадил лошадей перед воротами дубовской усадьбы, и Петр Гаврилович смог, наконец, выбраться из повозки.

Приезд соседа вызвал в доме Дубова нешуточный переполох.  Сразу забегали и засуетились дворовые девки и домашняя прислуга, собирая угощение на стол.

Сам Дубов не сразу понял, кто к нему пожаловал в гости. Он долго щурился и всматривался в Петра Гавриловича, но признать, кто на сей раз стоит перед ним, так и не смог. Сказывалось  давнее ранение, полученное им на войне. Осколок снаряда, угодивший в голову, сильно повредил зрительный нерв. Едва не лишившись зрения, Василий Иванович навсегда потерял способность ясно видеть окружающий мир. Однако природа смилостивилась над ним и взамен утерянного зрения, наградила страдальца отменным слухом.