Николай II в дневнике ежегодно фиксировал свое участие в церемонии у Иордани на льду Невы. Во время революции 1905–1907 гг. в целях обеспечения безопасности императора действо церемонии перенесли на пруды охраняемого Царскосельского парка. В январе 1906 г. Николай II записал: «Обошел войска в Церковном зале и затем пошли к обедне. В 12 час. началось шествие к Иордани, которая была устроена у Грота на озере. Погода стояла чудная, тихая и солнечная. Участвовали военно-учебные заведения и Царскосельский гарнизон». После того как революция была подавлена и покончено с политическим террором, действо церемонии вернули на традиционное место – на лед Невы. 6 января 1913 г. Николай II, «окончив утренние бумаги», выехал в Петербург: «Крещенский выход был по-прежнему, но только без дам. На Неве было совсем не холодно, несмотря на 7° мороза».
Представления императорам
Кроме этого, в этот круг входили: военные и гражданские чины первых четырех классов; полковники, командующие отдельными гвардейскими частями; супруги, вдовы и дочери особ первых четырех классов; супруги лиц, состоящих в звании камергеров и камер-юнкеров; супруги церемониймейстеров; дамы, бывшие фрейлинами, «каких бы чинов мужья их ни были, когда получат на это, по особым их просьбам, разрешение»; супруги флигель-адъютантов и адъютантов их императорских высочеств; супруги полковников лейб-гвардии; супруги и дочери губернских предводителей дворянства, приезжающие в Петербург, «хотя бы мужья и отцы их были чином ниже IV класса, ибо они, состоя в означенном звании, пользуются сим чином зауряд»137. Круг, имевших право на представление императорам, был довольно широк.
Наряду с императорами представлялись и императрицам. Российские императрицы традиционно принимали представлявшихся в Золотой гостиной Зимнего дворца. Как правило, это были дамы и девицы, но и мужчин среди представлявшихся императрице оказывалось довольно много. Поскольку для представлявшихся это событие было весьма значимым, то они оставили множество описаний таких представлений.
Например, А.С. Пушкин представлялся императрице Александре Федоровне в 1834 г. дважды. Первый раз – по случаю пожалования камер-юнкером 1 января 1834 г., о чем оставил в дневнике следующую запись: «Сейчас иду во дворец представляться царице… Представлялся. Ждали царицу часа три. Нас было человек 20… Я по списку был последним. Царица подошла ко мне, смеясь: (фр. – И. 3.). «Нет, это беспримерно! Я себе голову ломала, какой Пушкин мне будет представлен. Оказывается, что это вы… Как поживает ваша жена? Ее тетка (Е.И. Загряжская. – И. 3.) в нетерпении увидеть ее в добром здравии, – дитя ее сердца, ее приемную дочь… (рус. – И. 3.)» …и повернулась. Я ужасно люблю царицу, несмотря на то, что уже 35 лет и даже 36».138 Надо добавить, что императрица «ломала голову», потому что перед представлением ей заранее приносили список всех тех, кто жаждал быть представленным.
Поскольку представления происходили и в загородных резиденциях, и в довольно раннее время, то всем представлявшимся обязательно предлагали предварительно позавтракать: «Встреча была без всякого парада: простая придворная карета с парой лошадей в английской упряжи, лакей и грум в красных ливреях. В передней дворца меня встретили только лакеи и камер-фурьер, который провел меня в комнату, где был накрыт чайный стол с холодной закуской, и сообщил мне, что в моем распоряжении остается полчаса до приема»139.