Царская работа. XIX – начало XX в.

Более вескими выглядят построения, увязывающие действия Кракозова с так называемой «партией Константина». Общеизвестно, что сразу же после покушения Каракозова сначала среди столичной богемы, а затем и в городских низах поползли слухи, что это покушение спровоцировано так называемой «константиновской партией». Младший брат царя, великий князь Константин Николаевич, был неофициальным лидером российских либералов, на которого ими возлагались серьезные надежды. Но к середине 1860-х гг. его постепенно начали оттеснять от реальных рычагов влияния на политическую ситуацию в стране. Отчасти эта версия подтверждается тем, что в ходе следствия над Каракозовым в особое делопроизводство Муравьевской комиссии (29 апреля 1866 г.) было выделено следственное дело «О кружках знакомых коллежского секретаря Николая Ножина и причине его смерти» (137 листов)²⁸⁷. Дело завершилось только 18 февраля 1867 г., через пять с половиной месяцев после казни Каракозова, что свидетельствует о серьезном к нему внимании. Из материалов дела следует, что молодой литератор Ножин внезапно умер в конце марта 1866 г., буквально накануне покушения Каракозова. В газете «Северная почта» от 2 августа 1866 г. в сообщении Следственной комиссии упоминалось, что Каракозов через посредство «опасного революционера» Ивана Худякова имел контакт с «кружком крайнего нигилиста Ножина… который находился в сношениях и в связях и переписке с заграничными агитаторами».

В ходе следствия стало известно, что Николай Дмитриевич Ножин родился в 1841 г. в семье богатых помещиков, окончил привилегированный Александровский лицей в Петербурге в 1861 г. После недолгой службы занялся наукой. За границей вошел в контакт с революционной эмиграцией. Вернулся в Петербург в 1864 г. и стал сотрудничать в различных либеральных журналах. В деле Ножина есть указание на то, что в сентябре 1865 г. за ним было установлено «бдительное» негласное наблюдение, в ходе которого выяснилось, что его квартиру наряду с радикальной молодежью посещают и морские офицеры. Самое примечательное в этом решении то, что постановление о негласном контроле над Ножиным было «высочайше одобрено». Видимо, существовали причины, по которым это в общем-то рядовое дело докладывалось непосредственно Александру II. Возможно, дело было именно в морских офицерах, посещавщих заседания нигилистического кружка, а великий князь Константин Николаевич был генерал-адмиралом и морским министром империи…

Возникает вопрос, имелись ли у великого князи Константина Николаевича шансы на занятие трона в случае гибели Александра II? Некоторые шансы на это были. Великий князь Александр Александрович только год как стал цесаревичем после смерти своего старшего брата Николая в апреле 1865 г. Несмотря на безусловное право престолонаследия, цесаревич еще не пользовался серьезным влиянием в бюрократическом Петербурге, а великий князь Константин Николаевич имел влиятельных сторонников.

Являлись ли сторонники Константина Николаевича «партией»? В явном виде нет, но слухи о влиятельных сторонниках Константина Николаевича были распространены достаточно широко. По крайней мере еще до покушения Каракозов в письме к Ишутину упоминал о существовании такой «партии». В показаниях на судебном заседании 18 августа 1866 г. зафиксированы слова Николая Ишутина: «Худяков мне говорил, что он слышал от кого-то, что такая партия в Петербурге существует, и сказал, что заграничный комитет имеет сношения с этой партией». Да и сам Каракозов в ходе судебного процесса 20 августа 1866 г. заявил: «Я ему (т. е. Ишутину) говорил, что в Петербурге есть партия, которая… хотя личность я не называл. Но сказал, что имею сношения с этой партиею…». Член суда принц Ольденбургский попросил уточнить: «Какая же партия в Петербурге, на которую вы указываете?». На что Каракозов прямо заявил: «Я ему говорил о той партии, которую я называю Константиновскою партиею». После этого заявления допрос немедленно прервали.

В результате можно выстроить вероятную схему. Каракозов, приехав в Петербург, был знаком лишь только с Иваном Худяковым. В свою очередь, Худяков бывал в кружке Ножина, который также посещали морские офицеры. Вполне вероятно, что именно литератор Ножин выполнял роль связного-посредника между Каракозовым – Худяковым и «партией Константина». Это подтверждается и глухим упоминанием о поездке Ножина в Петергоф в марте 1866 г. или в Стрельну, в любимую резиденцию генерал-адмирала Константина Николаевича, в Константиновский дворец. В этом контексте внезапная смерть Ножина вполне объяснима. После того как стало ясно, что у Каракозова были вполне определенные планы на покушение, Ножин стал лишним и даже опасным, поскольку в случае успеха покушения он знал бы слишком много о закулисной стороне столь «спонтанного» покушения.

По данным европейской прессы, к началу июня 1866 г. по делу Каракозова арестовали в Петербурге 139 человек, в Москве – 98, из них под следствием в Москве умерло двое и 9 человек в Петербурге²⁸⁸.