Царская работа. XIX – начало XX в.

Вновь созданные императорские резиденции немедленно начали обрастать собственным хозяйством, главной задачей которого было обеспечение Императорской кухни собственными продуктами. Например, третий сын Александра II Владимир, будучи маленьким, на именины матери однажды подарил ей «корзину яиц, снесенных собственными его курами»⁶⁹⁵. И такие «собственные куры», производившие «собственные яйца», были во всех императорских резиденциях.

Когда в 1860-х гг. императрица Мария Александровна начала регулярно посещать крымскую Ливадию, то естественно возник вопрос о продовольствии. Всем было понятно, что возить из Петербурга «свои» продукты за 2,5 тыс. верст немыслимо. Поэтому продукты покупались на месте. Во время первого визита императрицы в Ливадию в 1861 г. молоко покупали у немецких колонистов. В последующие годы в Ливадии построили свою ферму, для которой купили 30 коров по 24 руб.⁶⁹⁶ Кухонную посуду для Ливадии изготовили в Петербурге.

Если царская семья покидала Петербург, продукты все равно везли из столицы в вагонах-ледниках. Во время путешествия Александра III по Финляндским шхерам в августе 1888 г. считалось нормальным передавать из Петербурга с фельдъегерем, который ехал к царю, «чайный хлеб, фрукты, цветы, молочные скопы (масло, творог, сливки и т. п.) с Царскосельской фермы»⁶⁹⁷. Считалось обычным, когда гофмаршал князь B.C. Оболенский телеграфировал из финского г. Або полковнику Гернету: «Прислать с очередным фельдъегерем 200 бутылок⁶⁹⁸, 50 шт. апельсин и три окорока вареной ветчины⁶⁹⁹». Весовые характеристики этих «посылок» были весьма значительны – 4422 кг, 573 кг, 4045 кг.

Во время отдыха Николая II в Финляндских шхерах свежие продукты привозились из Петергофа на миноносцах. Начальник императорских имений Массандра и Ливадия Н.Н. Качалов «рассказывал, какое огромное количество яиц, молока, сливок и масла требуется ежедневно для Двора, а теперь для высылки в Севастополь, пока там царская семья будет находиться на рейде»⁷⁰⁰.

Лагинкоски. Кухня в доме Александра III. Финляндия

Такая же практика сохранялась при заграничных поездках императора. Все продукты, по возможности, везли с собой. За ценой не стояли, поскольку речь шла о безопасности первых лиц страны. Правда, бывали и причуды. Так, жена Николая I, императрица Александра Федоровна, высоко ценила невскую воду, которую ей возили специальные курьеры даже в Ниццу⁷⁰¹.

Поскольку кроме императрицы Александры Федоровны невскую воду за границу никто не выписывал, то об этом эпизоде скажу несколько подробнее. В августе 1845 г. императрица Александра Федоровна в сопровождении дочери выехала на лечение в Палермо. Местная вода ей категорически не понравилась. Поэтому, по свидетельству мемуаристов, из Петербурга каждый день особые курьеры привозили бочонки невской воды, уложенные в особые ящики, наполненные льдом. Зная это, многие жители Ниццы старались добыть разными путями хоть рюмку невской воды, чтобы иметь понятие о такой редкости. Опытные курьеры прихватывали с собою лишний бочонок и распродавали его воду, стаканами и рюмками, чуть ли не на вес золота⁷⁰².

В Италии российская императрица жила на широкую ногу. Кроме привозной невской воды в Палермо из России выписали печников, которые поставили печи, в которых «русские пекари выпекали наш хлеб, ничто не должно было напоминать Мама, что она вдалеке от России»⁷⁰³. При Александре Федоровне в Италии ежедневно накрывались столы на несколько сотен человек, а гости могли унести с собою весь прибор, в том числе и серебряный стаканчик с вырезанным на нем вензелем императрицы. Все это могла себе позволить только Александра Федоровна, которой Николай Павлович не отказывал ни в чем, и императрица Александра Федоровна мало в чем себе отказывала. И хотя у нее рано начались проблемы с желудком, блюдо из дикой козы с брусникой оставалось ее любимым⁷⁰⁴.

К. Робертсон. Императрица Александра Федоровна. 1840–1841 гг.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что приведенный выше эпизод – типичный образчик мемуарного мифотворчества. Невскую воду в Италию не возили, это были не более чем слухи, поскольку в 1830-1840-х гг. в Петербурге свирепствовала эпидемия холеры, и в императорском дворце вода (невская, конечно, как и сегодня) подвергалась тщательной очистке. Фрейлина императрицы М.П. Фредерике, ссылаясь на приведенный выше эпизод с «бочонками невской воды», утверждала, что «бочонки с невской водой не присылались из Петербурга – ее никогда в рот не брала, живя даже в Петербурге. Ее величество употребляла постоянно зельтерскую воду – здоровья ради»⁷⁰⁵.