Царица царей

— Они — дети правительницы той страны. Возможно, вы помните ее имя — Клеопатра. Вы видели ее в моей процессии?

Римляне весело рассмеялись, услышав упоминание о побежденном неприятеле.

— Она мертва, а они добровольно прибыли в столицу империи.

Шум усилился. Август дал толпе выразить все свое возмущение и презрение и продолжал.

— Однако они больше не чада Египта, — подытожил он. — Ибо Египет теперь — сам дитя Рима.

Аудитория засмеялась и зааплодировала остроумию императора. Он наслаждался моментом триумфа. Он любил своих подданных. Умные, соблюдающие правила хорошего тона… Встав со своих мест, они стали выкрикивать возгласы в его поддержку.

Он заметил, что сенаторы насторожились и молча сидят на трибуне. Что еще случилось?

— Представляю вам Клеопатру Селену, Александра Гелиоса и Птолемея Филадельфа — детей Рима и особых фаворитов вашего первого гражданина. Я простил им их происхождение, будьте милостивы и вы. А теперь… начнем уникальное представление, которого еще не видели в великом городе.

Он удовлетворенно усмехнулся. Сейчас он точно ее привлечет.

— Вероятно, вы не забыли предателя Рима, — заявил Август. — Человека, бросившего родину ради чужой царицы. Он оставил своих солдат, жену и семью — все ради Клеопатры.

Толпа загудела.

— Боги оказались благосклонны к Риму и поразили нашего врага. И сегодня он явится на арену из подземного мира.

Послышался выжидающий ропот и нервные смешки, которые быстро стихли.

Потрясенная Селена не отводила взгляда от императора. Ему пришло в голову, что задумка его не идеальна. Дети непредсказуемы. Но поворачивать назад уже поздно.

— Представляю вам Марка Антония! — провозгласил он.

Хризата открыла серебряную шкатулку, и из нее выскользнул мрачный призрак в доспехах. Его рану можно было рассмотреть даже с арены.

Наступила тишина, затем публика взорвалась аплодисментами. Чудесная иллюзия! Римляне ликовали.

— Отец! — пронзительно закричала Селена. Казалось, от звука ее голоса кровь стынет в жилах. Александр пошатнулся и уставился на отца.

Антоний, которым управляла жрица, низко поклонился Цезарю, и в то же мгновение выпустили львов.

22

Клеопатра снова зарычала, а ее тело задрожало от напряжения. Она находилась у выхода из туннеля и не видела, какие события случились в Цирке. Она слышала лишь речь императора. Он присвоил себе ее детей и насмехался над Марком Антонием. Львы устремились вперед вместе с царицей, поднимая лапами пыль. Спустя миг она ворвалась на гигантскую арену.

Бестиарии караулили ее с мечами в руках. Колени их тряслись от страха. Некоторые смело оборонялись от атакующих хищников. Другие пытались убежать, хотя выхода у них, разумеется, не было. Арену окружал ров. Клеопатра оценила его ширину, рассчитывая прыжок.

Высоко на трибунах, в сияющей тоге — злодей. А возле него, по обе стороны…

Ее дети.

Посередине девочка, а по бокам — два мальчика. Малыш с широко раскрытыми глазами и столь же ошеломленный близнец Селены. Сестра крепко держала их за руки.

Император наблюдал за сражающимися. Его серые глаза сладострастно сверкали. Рядом стоял темнокожий мужчина с обнаженным кинжалом. Змея обвивала его плечи.

Еще там была юная женщина, будто сияющая изнутри. И какой-то странный мужчина. Клеопатра не могла его разглядеть: кожа его мерцала и переливалась. Наверняка актер, загримированный под Антония.

Клеопатра вонзила когти в кисть оцепеневшего гладиатора. Она не хотела его убивать и уклонилась от меча, которым тот не слишком владел. Некоторые бестиарии размахивали оружием, зажмурившись. Возле нее рухнул окровавленный лев. Теперь к ним с грохотом приближался носорог с острым как кинжал рогом и черными глазами-бусинками.

Заметив клинок, готовый обрушиться прямо на ее голову, Клеопатра прыгнула. Она разодрала горло бестиария и на мгновение насладилась теплой кровью жертвы.

Она присела на задние лапы. Затем ринулась к трибунам, но тут же ощутила вес мертвого хищника, приковывавший ее к земле.

Клеопатра порадовалось, что римляне даже не узнали своего главного врага. И со всей силы натянула собственную цепь, ощущая, как расходятся звенья и протестует металл. Пусть город трепещет! Наконец, она освободилась. Цепь лопнула, вырвавшись из пасти и хлестнув Клеопатру по спине. Глаза забрызгало красным, вокруг послышались стоны умирающих.

Она напружинила мускулы, готовясь к прыжку. Спустя секунду она была уже в воздухе, высоко над толпой. Обычный зверь не смог бы с ней сравняться.

Август в ужасе задрал голову. Она чувствовала, как отчаянно бьется его сердце. Сейчас он по-настоящему испугался. Он недооценил Клеопатру.

Обрушившись на императора всем весом, она швырнула его как тряпичную куклу. Он сжался перед ней, лежа на спине.

— Ты забрал у меня семью! — взревела она, повергая его в еще больший ужас. — Ты забрал мою страну!