Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

— О... да ты же не убийца, дорогая, иначе клинок в темнице Олимпа был бы использован по назначению. А-а-а... забыл напомнить, это ведь не твоя прошлая жизнь, здесь всё иначе. Ты уже никого не убьёшь. На рассвете прибудет отец... да, в те далёкие времена ему потребовалось десятки лет войны, чтобы набрать силу для молнии, но в наше время... — он стал рассуждать светским тоном, будто они вели разговор на очередном торжестве, — знаешь, все воюют, убивают друг друга, не успев отойти от одной войны, начинают другую. Частично это моя заслуга, не благодари.

— Что ты несёшь?

Деймос нахмурился.

— В общем, твоя сестрица не просто предала тебя, она послужила примером истинного предательства, ведь она под видом второй части напитка Перемен подсунула тебе, — он восторженно сложил руки на груди, в который раз потревожив кнут, — нечто более опасное. Обманула и тебя, и твоего, так называемого, друга, который, ну, знаешь, из благих побуждений...

Лина изменилась в лице, сердце ухнуло вниз и застучало где-то в животе, дыхание сбилось.

— Что было в бокале?

— То, что с самой войны хранил Морфей там, куда, к слову, благие намерения и приводят.

Лина качнула головой.

— Быть не может. Если сущность титана всё время была в царстве Теней, почему она не вернулась в тело Кроноса, которое до сих пор в Тартаре?

— Вернулась бы, если б не была запечатана в филактерии, а теперь запечатана в тебе. — Деймос сделал неопределённый жест рукой. — Как я и сказал, завтра первая и последняя молния твоего наказания активирует сущность титана, и боги падут.

Несмотря на его слова и полное осознание своего положения, Лина не могла и не хотела сдаваться, дух бунтарства бушевал в ней как никогда, и она напоследок решила быть дерзкой и высокомерной. Во-первых, чтобы позлить Деймоса, во-вторых, чтобы самой отвлечься от растущего внутри отчаяния.

— Надеюсь, у твоего отца есть запасной план? — нарочито обеспокоенно спросила она. — Будет жаль, если никто не предусмотрел случайностей.

— Я ликвидировал все случайности!

Деймос злился, а Лина того и добивалась, желая потянуть время. Она знала, что Деймос тщеславен и оттого легко поддаётся на провокации.

— О, ладно, никаких случайностей. Сменим тему... Что с ребёнком моей сестры? Он, правда, умер?

— Ты что, думаешь, мы здесь развлекательную беседу ведём? — возмутился он, посмотрел ей в глаза, отчего-то передёрнул плечами и ответил нормально. — Ничего. Это был мальчик, его донашивала другая рабыня, нимфа... он не выжил, и он, конечно, никаким сосудом не был.

Лина сдула упавшие на лоб волосы.

— Ты же отец, ничего не ёкнуло? Нигде не отщёлкнуло?

Деймос сжал зубы и, сделав круг по платформе, решил на вопрос не отвечать.

— Вернёмся к главному, — он встал в боевую стойку и отвёл кнут назад. — Полагаю, ты в курсе, что для полного уничтожения богов нам нужно разрушить Кристалл Душ? Знаю, тебе прекрасно известно, где он и для чего нам нужно его уничтожение. Скажешь, и сможешь дожить до завтра целой и невредимой. Нет — не обессудь.

Лина с искренним удивлением взглянула на него.

— Разве Кристалл Душ не был разрушен в ту войну?

Деймос шумно выдохнул — будь он драконом, из его ноздрей вырвалось бы алое пламя.

— Нет, ответ неверный! — в его голосе слышалось отчётливое раздражение, сильно контрастирующее с напускным непоколебимым спокойствием Лины. — Кто-то из богов восстановил его, и этот кто-то обитает в царстве Теней. Ты там была, ты всё вспомнила, ты точно знаешь, кто это.

Лина приподняла брови.

— Нет, не знаю, — ей нравилось раздражать его вот так. В текущей ситуации единственная месть, которую она могла совершить.

— Не знаешь? — он прокрутил ручку кнута в пальцах. — А знаешь, что это? Божественный кнут, самое жуткое моё оружие... оно разрывает плоть, оставляет метки... Не лги, что тебе не страшно, что тебе не будет больно, ты всего лишь...

— Умеешь пользоваться? — Лина рассмеялась почти безумно, почти истерично. — Не поранься, ладно, а то отец не поймёт...

Деймос выругался — кнут взлетел, щёлкнул и со свистом рассёк воздух...

***

Аид стоял в саду, осенние листья опадали на его волосы, на тёмную одежду... Неподалёку у скамьи суетились три воплощения Гекаты, Асклаф и нимфы, в попытке вернуть Лану в сознание и полностью избавиться от напитка Перемен. Лёгкий ветер принёс с туманных полей свежий морозный аромат, и Аид резко повернулся к воротам дворца — Перед ними из белого сияния возникла Макария.

— Нет, — он пошёл к ней и преградил путь. — Нет, она мне нужна, я должен знать, где...

Макария остановила его, легко коснувшись руки.

— Всё в порядке, Владыка, её время ещё не пришло, я просто подумала, что, может быть, нужна моя помощь.

Он удивлённо замер на миг, а затем, кивнув, уступил ей дорогу. Одновременно с этим напиток Перемен утратил силу, и Геката собралась в единую себя — она откинула назад длинные вьющиеся волосы.

— Аид, — сказала Геката, не используя официальное обращение, — я её узнала. Это младшая дочь наследной семьи с зерном души Персефоны. Гермес показывал мне...

Аид прикрыл глаза и глубоко вздохнул.