Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

от окончания Великих Войн до начала Эпохи Героев, то есть до рождения сильнейших полубогов. Сюда входит появление первых богов второго поколения, появление смертных, все основные события, связанные с личной жизнью Олимпийских богов.

Эпоха Героев:

появление полубогов, таких как Орфей, Геракл, Тесей, Персей и т.д, так же рождение самых последних и самых молодых богов. Например, Макарии.

Эпоха Противостояния:

война Олимпа и царства Теней, смерть Персефоны, жертва Деметры, появление новых богов

Эпоха Новых Богов:

начало нашей эры, возникновение других религий, популярность новых богов у смертных, обретение смертными независимости

Бронзовая Эпоха:

эпоха становления смертных, которые отделяют себя от любых богов, угасание веры, низведение Олимпийских богов до персонажей развлекательных историй, Олимпийские боги спускаются к смертным и живут среди них.

Эпоха Смертных (наши дни):

боги давно живут среди людей, смертные почти не верят в богов. Современный мир.

Пролог

(до начала времён)

Океан бушевал. Первозданный, непревзойдённый в своём могуществе он гнал волны на высокий скалистый берег, желая утопить его в своём величии. Тучи клубились тяжёлым серым мороком, ветер разнуздано хлестал камень, врезаясь в него с неистовым диким гулом. Стихия бушевала и бушевала, и, казалось, в ней нет и никогда не будет места чему-то живому, чему-то разумному. Однако здесь было и то и другое.

Внезапно сверкнула молния, и её острый яркий край задел угол скалы, выступающий в океан, где мгновение спустя появилась фигура. Сотканная самим воздухом, брызгами воды, молнией и порывами ветра фигура застыла на месте, вглядываясь в бескрайнюю водную даль. Ещё не божество, лишь образ — воплощение одной из изначальных сил. Молния сверкнула снова, ударив совсем рядом с фигурой, но не потревожила её, а создала другую. Изящную, менее эфемерную, но такую же спокойную и возвышенную. Эти две фигуры будто бы продолжили давно начатый разговор.

— Может быть, есть иной путь? Может быть, твоё предназначение не в этом? — голос второй, высокий и мягкий, звучал обеспокоенно и умоляюще.

— Моё предназначение? — первая фигура усмехнулась, и ветер, подувший в этот момент, сделал её золотисто-прозрачной, будто блёстки высыпали в сосуд с водой. — У нас у всех одно предназначение — сдерживать силы и стихии, пропускать их через себя, создавать и создавать, но ради чего? — фигура повернулась и, взирая на собеседницу, почти выплюнула новую фразу. — Ради того, чтобы в один момент утратить это? Наши труды, наши деяния! Утратить?! — голос звучал низко и тихо, несмотря на всю эмоциональность слов.

— И почему ты решил, что проще пожертвовать собой? — спокойно сказала вторая фигура и сделала шаг вперёд. Всё её тело в этот момент преисполнилось грацией и лёгкостью, будто она не шла, а парила над скалой. — Что если стихии не просто так обладают воплощением? Что если, оставив свою без присмотра, ты сделаешь многим хуже, чем тебе кажется?

— Этого не случится. Пока я здесь, вы все в опасности, и пусть опасность ещё в тысячах световых лет от этого мига, она существует, Гея. Ты должна жить.

— И ты должен, — спокойно ответила она. — Ты — дар этому миру, ты ключ ко всему...

— Не я, а стихия, воплощением которой я являюсь. Прости меня... но я пришёл и рассказал тебе всё, не для того, чтобы получить разрешение, а потому, что ты единственная, кому я хотел бы объяснить причины, прежде чем уйти. Надеюсь, ты достойно и с должным смирением примешь это.

Гея сделала ещё шаг и коснулась его, становясь такой же золотисто-прозрачной. Форма её тела обрела человеческие черты, ветер сдул с головы пряди длинных прозрачных волос.

— Тартар и Нюкта в своём тёмном мире, в недрах планеты, остальные сами по себе, им и правда нет дела до тебя, но я... я останусь здесь одна. Что мне делать одной? Что мне делать без тебя, Эрос?

— Жить. Ты создана для этого, ты создана, чтобы дарить жизнь. С моим даром тебе ничего не грозит... — он сделал шаг назад, к пропасти. — Время пришло, — очередная волна, ударившаяся о скалы, выбросила вверх сноп брызг, которые сцепились за спиной Эроса, слились и обратились в потрясающей красоты солнечный опал. Желтоватый, почти прозрачный, он напоминал сферу с облаками внутри, которые пронизывали лучи восходящего солнца. — Артефакт, о котором я говорил, — он вложил опал в руку Гее, — это сердце земли, твоё сердце, Гея. Возьми его.

Её тело подёрнулось пеленой, замерцало, и медленно почернело до плотного состояния, формируя фигуру стройной женщины. Из глаз потекли золотые слёзы, оставляя тонкие дорожки на щеках, и вскоре преобразили Гею в статую из жидкого золота, которое переливалось и мерцало в каждом её движении.

— Не уходи... — прошептала Гея, но Эрос не внял её мольбам.