А приход мой с данных мне в 1716 году деревень деньгами и припасами — всего 12 680 талеров; из того числа в расходе в год по самой крайней нужде к столу, поварне, конюшне, на жалование и на либирею служителям, и на содержание драгунской роты — всего 12 254 талера, а в остатке только 426 талеров.
И таким остатком как себя платьем, бельем, кружевами и по возможности алмазами и серебром, лашадьми, так и прочим в новом и пустом дворе [203], не только по моей чести, но и против прежних курляндских вдовствующих герцогинь — весьма содержать себя не могу. Также и партикулярный шляхетския жены ювели и прочие уборы имеют неубогие, из чего мне в здешних краях не безподозрительно есть.
И хотя я по милости вашего величества пожалованными мне в прошлом 1721 году деньгами и управила некоторые самые нужные домовые и на себя уборы; однако еще имею на себе долгу за крест и складень бриллиантовый, за серебро и за убор [204]камор и за нынешнее черное платье 10 000 талеров, которых мне ни по которому образу заплатить невозможно. И впредь для всегдашних нужных потреб принуждена в долг больше входить; а не имея чем платить, и кредиту нигде не буду иметь.
А ныне есть в Курляндии выкупныя ампты, за которыя из казны вашего величества заплачено 87 370 талеров, которыя по контрактам отданы от 1722 года июля месяца в аренду за 14 612 талеров в год и имеют окупиться в шесть лет.
Я всепокорнейше прошу ваше величество сотворить со мною милость: на оплату вышеписанных долгов и на исправление домовых нужд пожаловать вышеписанныя выкупныя ампты мне в диспозицию на десять лет, в которые годы я в казну вашего величества заплачу все выданныя за них деньги погодно; а мне будет на вышеписанныя мои нужды оставаться 5875 талеров на год.
«Вашего императорскаго величества племянница Анна»;
Батюшка наш государь, дядюшка царь Петр Алексеевич! Здравствуй, радость наша и батюшка и душатушка наш, на множество лет; и желаем тебе, государь дядюшка, всякаго от Бога блага и трудам твоим совершения добраго. По сем, батюшка и дядюшка, и свет и радость наша, здравствуй. Племянницы твои Катерина, Анна, Прасковья, припадая к твоим дорогим ножкам, и целуем твои перстики намерением сердечным, и премного челом бьем.
Царевна Прасковья Ивановна
Свет мой, сестрица Катерина Алексеевна! Здравствуй, матушка моя сестрица, на множество лет, и с государем моим батюшкою, и общим нашим дядюшкою, с царем Петром Алексеевичем! Пожалуй, радость моя сестрица, поцелуй за меня батюшку дядюшку; а буде не изволишь, пожалуй хоть в руку поцелуй.
Пожалуй, свет мой, прикажи ко мне отписать: все ли в добром здоровии дядюшка приехал и вы в армию? У нас только и радости, что дядюшка, и мы желаем по всяк час слышать про его здоровье. Пожалуй не покручинься, что я к вам долго грамоток не писала; а я, радость моя, от вас ждала прежде.
Матушка наша в добром здоровьи, и сестрицы и я живы до воли Божией.
При сем писавая Парасковья кланяется стократно.
Пожалуй, прикажи про свое здоровье писать ко мне.
Послесловие
Историческое исследование «Царица Прасковья» принадлежит перу выдающегося русского историка прошлого века Михаила Ивановича Семевского (1837–1892). Предварив рассмотрение этого, безусловно, интересного повествования, расскажем вкратце о создателе его; это поможет отчасти уяснить образы и идеи публикуемого ныне сочинения.
Михаил Иванович Семевский родился 4 января 1837 г. в сельце Федорцове Великолукского уезда Псковской губернии. Собственно, колыбелью дворянского рода, к которому он принадлежал, считался город Торопец — в исторических материалах о нем фамилия эта встречается много раз. Мы не случайно упомянули эти места — Семевский почитал обители своих предков — впоследствии он составил их описания и в меру своих сил заботился о просвещении жителей северо-западного края Российской Империи. Именно там прошло его детство.