Царица

Но в тот день на квартире, когда я сидел с закрытыми глазами, и только на слух воспринимал, как Царица пошла в ванную, затем стала одеваться и собираться, ни слова на тему только что произошедшего не было. Видимо, так и не дождавшись, когда начну одеваться и собираться я, была она вынуждена, уже в своем иронично-бытовом стиле, растормошить меня:

- Кто-то уснул или притворяется? Кто-то забыл, что должен сегодня вечером домой уехать, и меня заодно в Чермет отвезти? Давай, DD, шевелись, а то сейчас хозяйка другую парочку приведет, а ты голый сидишь, неудобно, что люди подумают?

И была эта ее шутливая интонация для меня как манна небесная! Значит, не сердится Царица! Значит, не было изнасилования! Значит, не обидел я ее ничем, даже если из рамок дозволенного и вырвался, то не настолько, чтоб конвой расстрелял нарушителя. Значит, будут у нас встречи еще, и понятно уже, на достигнутом не остановимся. Да здравствует прогресс!

Но не удержался, задал я все же этот вопрос (отчего не сказала «шкаф», если реально не хотела) первый раз, не на квартире, а когда, договорившись в общих чертах о дате следующей встречи (примерно через неделю), оставив вопрос времени открытым, в зависимости от моего прибытия в Эмск и возможности ее ухода с работы, уже на подъезде к Чермету. Царица долго молчала, я даже подумал, что напрасно поднял эту тему, и снова стал терзаться мыслью, а вдруг обидел, а вдруг передумает встречаться и так далее. Но ответ от нее поступил, был кратким и емким, оставлял много простора для толкования, и если в будущем она вдруг сама начинала интересоваться подлинной причиной, почему внезапно сорвался с катушек такой выдержанный и терпеливый мужчина, то и я отвечал ее словами:

- Так было надо!

Часть 2. Прогресс. Стабильность. Обрыв

Некоторые философы и социологи (почему-то не биологи с антропологами) именуют представителей нашего вида homo ludens – человек играющий. И во многом они правы. Невозможно отрицать, что игры, в которые играют люди, и люди, которые играют в игры, – огромный пласт человеческой психологии, культуры и цивилизации. Но даже лишенному азарта тихоне, принципиально не берущему в руки шахматы и шашки, нарды и карты, за километр огибающему букмекеров и не подозревающему о наличии канала «Матч-ТВ», наверняка знакома игра в «орлянку» с самим собой, судьбой и обстоятельствами, зародившаяся в детстве.

- Если я проскочу на одной ножке по всем красным квадратикам, не заступив на синие, мама купит мне мороженое.

- Если я успею войти в класс раньше, чем та ябеда, меня не вызовут к доске на физике.

- Если у той машины четные номера, приглашу на танец Марину. Если нечетные, то Наташу. А если четыре нуля и буквы ХУЙ (гы-гы) – завуча Капитолину Иннокентьевну.

- Если сыграю два мизера подряд, зачет получу автоматом.

- Если проскочу перекресток за три оставшиеся секунды зеленого, начальник премию выпишет.

Неделя до следующей встречи с Царицей (и потом еще несколько, пока не наступила благодать стабильность) прошла для меня в довлеющих думках о ней (таки прочно вошла она в мои мысли за эти три дня плотного контакта) и в непрестанной «орлянке» то ли с собой, то ли с неподкупными мойрами. Понятно, что мечтам предела нет, и никто не мог запретить мне воображать не только разнузданный секс с самой Царицей во все дырочки, но и как она, в восторге от фееричных ощущений и являясь по натуре доброй девушкой, захотела, чтоб такие же удовольствия получили ее сокурсницы по учебе и сотрудницы по работе, и приглашала их на наши встречи поодиночке и скопом. Но и не менее понятно, что всерьез полагаться на такое развитие ситуации не стоило, а учитывая стремление моей подруги к постепенному раскрытию собственной сексуальности, прогресс, конечно, ожидался, но не взрывной и моментальный, а ступенчатый и пошаговый. Кое-что в преддверии очередного свидания мне удавалось угадать, кое-где мои сексуальные чаяния оказались завышены, но в чем-то и превзойдены, а кое-чего при развитии отношений я не ожидал вообще. Как в поведении Царицы, так и моем собственном. Однако ж, по порядку.

НА СТАРТ!

И вот, значит, неделя миновала, намеченный день наступил, я поехал в областной центр с утра пораньше, с делами справился, и около двух часов пополудни, как и договаривались, прямо за одним из лежачих полицейских, которыми ограждались по бокам ворота черметской школы, посадил Царицу в машину и направился в Эмск. Примечательно, что вначале, в целях конспирации, я к школе подъезжать не хотел. Тем более, памятуя, как подвозя ее три дня подряд, к своему дому она приближаться запрещала, и высаживалась на ближайшем перекрестке. А когда первый раз забирал у школы, были такие реплики по телефону:

- Ты где, не подъехал еще?

- Подъехал, у школы.

- Не вижу тебя у школы.

- А я тебя не вижу.

- Да я из окна смотрю, ты и не увидишь. Мне выходить?

- Выходи, конечно, я у … - называю ориентир на той же улице.

- Давай подъезжай к воротам поближе. Я знаю, тут никаких запрещающих знаков нет.

- А заметят, что садишься в мою машину, ничего?