Цари-жрецы

— Тарамму, — сказал он наместнику, — знай, что меня зовут не Хори, а Хети. Я — приемный сын царя Шарека, почти что его зять. Царь отправил меня в Хеброн, чтобы я познакомился с его дочкой, не открывая своего истинного имени, и соблазнил ее, потому что она отказывалась от всех претендентов в мужья, которых ей предлагал отец. Теперь скажи мне — ты ведь говорил только что с царевной? Если бы я вчера ее изнасиловал, неужели она ничего бы тебе не сказала? Если ты прикажешь расспросить прислужников в ее дворце, они расскажут, что вернулась она поздним утром и выглядела вполне счастливой после проведенной со мною ночи. А еще знай, что человек, который донес на меня — преступник. Это он заплатил кочевникам за то, чтобы те убили нас — и меня, и царевну. Тарамму, я уверен — если бы задуманное свершилось, царь никогда бы не простил тебя. Пошли своих людей к кочевникам, пусть они порасспросят их. Они убедятся, что на всех трупах имеются следы от ударов хлыстом — подарки царевны Аснат, которая защищалась в момент их нападения. А еще при них должно быть золото, если только его не украли. Ямен, который вместе со мной ходил в трактир Сидури в день моего приезда, подтвердит, что царевна сама подошла к нашему столу, сама вывела меня из заведения на улицу. А потом мы вместе поехали в ту хижину, возле которой вчера вечером на нас напали кочевники. А Си-дури, трактирщица, если ты ее спросишь, скажет, что меня действительно зовут Хети, и я тот, кто вылечил нашего господина от яда змеи, укус которой смертелен.

Ямен был поражен услышанным, однако когда Тарамму вопросительно взглянул на него, кивнул в знак подтверждения слов Хети.

— Каждый житель страны знает, — сказал Тарамму, — что Хети, Повелитель змей, совершил настоящее чудо: он вернул нам нашего господина, нашего царя, когда тот уже одной ногой стоял в царстве теней. Если твои слова правдивы, прости, господин, мне мое заблуждение!

— Я прощаю тебя, но ты должен описать мне внешность человека, который донес на меня, чтобы я мог приказать найти и арестовать его. Он не остановится, пока не убьет нас. Я не знаю ни кому он служит, ни почему ищет нашей смерти, но, как ты понимаешь, мне было бы интересно его расспросить.

— Он разговаривал со мной в присутствии шестерых верных солдат, — ответил Тарамму. — Они видели его, как и я. Я отправлю их на поиски того человека.

— А еще я прошу тебя прогнать то кочевое племя с твоей земли. Они должны понять: их соплеменники поступили очень плохо, совершив попытку убить дочь царя гиксосов и его зятя. Если тебе не удастся найти злоумышленника, который подбил их на преступление, а потом осмелился обратиться к тебе лично, отправь в Мегиддо двоих солдат, которые его видели. Когда этот человек появится в столице, только они смогут его узнать. По прибытии в Мегиддо они должны будут явиться во дворец и рассказать нам, как выглядит тот преступник.

Хети попросил устроить ему встречу с солдатами, видевшими таинственного злоумышленника, чтобы впоследствии иметь возможность узнать тех двоих, когда они придут в Мегиддо. Потом он решил, что сам отправится в лагерь кочевников в Мамбре в сопровождении отряда солдат. Тарамму настоял на том, чтобы идти вместе с ним. Нельзя сказать, что он не поверил рассказу Хети, однако пожелал своими глазами увидеть трупы и удостовериться в том, что на них имеются следы ударов хлыстом.

Придя к лагерю кочевников, они застали всех членов племени, и мужчин, и женщин, за отправлением погребальной церемонии. Они хоронили своих умерших, которых привезли из леса на спинах ослов.

— Кто эти умершие? — спросил Тарамму у главы племени.

— Бедняги, которых убили за пределами лагеря, и мы не знаем, чьих рук это дело. Мы нашли их недавно…

— Ты прекрасно знаешь, от чьей руки они погибли, — вмешался в разговор Хети. — Тайный враг нашего царя Шарека заплатил им за то, чтобы они убили царевну Аснат, дочь царя, и меня, его приемного сына.

Тарамму приказал снять саваны, в которые облачили покойников. Вне всяких сомнений, следы на их лицах и руках, которые все увидели, мог оставить только хлыст.

— Теперь ты убедился, — обратился Хети к наместнику, — что это следы хлыста царевны. Она защищалась, как львица, будучи достойной дочерью своего отца, царя гиксосов, когда эти шакалы напали на нее с копьями наперевес.

Глава племени распластался на земле.

— Прости меня! — стал он умолять, обращаясь к Хети. — Человек, который пришел к нам и попросил устроить засаду, сказал, что выследил сбежавшего преступника, а его будто бы послал царь гиксосов. В подтверждение правдивости своих слов он показал нам печать. Правда, мы неграмотные и не знаем, как должна выглядеть царская печать. Но он говорил с такой уверенностью, что мы поверили ему на слово.

— Неужели тебе не пришло на ум, что задерживать преступников — дело наместника, то есть мое? — возмутился Тарамму. — Почему ты доверился чужаку, который платит золотом за свершение мести?