Царевна-лягушка

Не бойся, мигом сделаем»!

И сделал. Сел на лавочку.

Влетает в ступе страшная

Карга: «Фу-фу, фу-фу!

Сто лет я духу русского

Не чуяла – и на тебе –

Он сам ко мне пожаловал!

Скажи, как на духу,

Ты кто таков, откудова?

Зачем ты здесь? А главное,

Ты как в мою хоромину

Пробрался? Колдовством»?

Иван-царевич выпалил:

«И вам, бабуся, здравствуйте!

Сначала гостя потчуют,

Попарят, а потом

Прямых ответов требуют.

Возможно, вы не знаете,

Но на Руси так принято».

Яга ему в ответ:

«Во как! А мне наврали-то,

Что обмывают умерших!

Я тоже чту обычаи,

Хоть не народовед:

Перед приготовлением

Я мясо мою тщательно.

Но коли хочешь, молодец,

Ты чистым помереть,

Я баньку тебе вытоплю».

Пока царевич парился,

Яга куснула яблоко

И ну его вертеть

На блюдце: «Гой, показывай,

Что тут наш гость поделывал».

Кружиться стало яблочко

По блюдечку волчком.

Она смотрела, хмыкала,

Почёсывала голову,

Ну а потом для молодца

Кувшин с хмельным кваском

Поставила в предбаннике.

Он вышел – и дивуется:

Метла прошлась и вымела

Сама собою пол,

Да две руки проворные

На стол накрыли ужинать,

Да враз по стенкам вспыхнули

Глазницы черепов.

«Теперь по-человечески? –

Яга хитро прищурилась, –

Садись рядком и сказывай,

Дурак ты аль храбрец

И чьё вот это пёрышко».

Иван без околичностей

Поведал ей историю

Разлуки двух сердец

И попросил о помощи.

Яга не вдруг ответила:

«С Кащеем-кровопивцем я

Давненько на ножах.

Одно скажу наверное:

Тебе бояться нечего,

Ему с тобой не справиться,

Ты – светлая душа.

Но как невесту вызволить,

Тебе решать. Ни магией,

Ни силой, ни оружием

Кащея не убить.

Непобедим он, деточка,

Но не бессмертен. Многие

За тайну его страшную

Готовы заплатить».

«И я», – кивнул Иванушка.

«Что у тебя есть ценного?»

«Мешок, где не кончается

Еда». «Эвона как!

А жизнь?» «А жизнь – бесценная!»

Яга молчит, задумалась.

«Сейчас, – сказал он весело, –

Не дал бы и пятак

За жизнь свою бесценную.

Я с детства знаю, бабушка,

Что ты людьми питаешься

И что одной ногой,

Здоровой, человеческой –

Рассказывала нянюшка –

Ты в землю упираешься,

Другою, костяной –

Уходишь в преисподнюю».

«Но только, – ведьма молвила, –

Беру я тело бренное,

А душу – никогда.

Кащей – напротив. Душами,

Их животворной силою

Он длит своё бессмертие».

Иван сказал: «Тогда

Готов я жизнь пожертвовать

За Василису милую!

Ещё: я вырос с нянюшкой,

А мать почти не знал.

Но руки её нежные,

Её дыханье тёплое

И голос её ласковый

Я помню. Как скучал,

Как плакал вместе с батюшкой!

С тех пор, как она сгинула,

Мы все живём, как начерно,

С душой напополам.

Я, если б знал, что женщины,

Кащеем превращённые,

Домой вернутся к деточкам,

Легко бы жизнь отдал».

Часть 4. Царица