Царевна

Самолет садится довольно штатно, насколько я могу судить. Ну прыгает несколько раз, конечно, но оно и понятно — места дикие, качество полосы так себе. Но на месте удержалась, в боулинг собой не сыграла — и хорошо.

Медленно открывается аппарель, теперь надо бежать, и довольно быстро — к вертолету. Вон он, виден немного в стороне. Сейчас поднимет и понесет нас. Нам сегодня много чего сделать надо, поэтому я стараюсь, бегу вместе со всеми, хоть и отстаю, физподготовка у меня все-таки не на том же уровне. Вот пояс по самбо — да, разряды по пулевой стрельбе и не пойми зачем по фехтованию. Ну это как раз понятно — лишь бы в детдоме не сидеть, а чувствовать себя хоть как-то живой.

Машина сразу же идет на взлет, едва не оставив меня на земле. Но ребятам очень нужна медицина, так что меня затаскивают внутрь. Вертолет летит куда-то, куда, мне не видно. Часа полтора летит, я от звука его двигателя чувствую себя, как внутри барабана. Голова гудит, ничего уже не соображаю. Но вот и он идет на посадку, мы выскакиваем, и… Зеленые насаждения типа «пальма» и «какая-то хрень» наблюдаются куда ни кинь взгляд. Взгляд кидать не хочется, хочется сдохнуть, но не дадут.

— Мила, вперед! — приказывает Гром, и тут до меня доходит — мне позывной сменили. Ла-а-адно.

Послушно очень быстро бегу вперед. Нам сегодня долго бежать, потому надо беречь дыхание и чередовать шаг с бегом. Десантура регулирует дыхание за счет задорной песенки о Винни-Пухе, а мы бежим молча. Молча, но быстро, потому что севший вертолет привлечет аборигенов, как открытая банка меда не скажу кого.

Аборигены тут не только с луками и палками, хотя стрела в задницу — то еще удовольствие. Они еще и с автоматами, гранатометами и прочей гадостью встречаются, то есть могут наделать много противных дырок, что никому понравиться, разумеется, не может. Потому и бежим.

— Стоп, привал! — командует Гром. — Милу уложите покомфортней.

Действительно, заботится. Интересно, почему? И еще интересно — я так реагирую, потому что это Гром или потому, что мне просто тоскливо без ласки?

Глава вторая

Бежали, бежали мы и прибежали. Гром карту достает, на местности ориентируется, и вижу я, что не нравится эта самая местность нашему командиру. Ну а кому такое понравится — степь, чахлые кустики, не пойми что… Мы что, сюда бежали? А на… зачем, в смысле?

— Не понял, — констатирует Гром. — По карте джунгли, а тут…

— Термобарической бухнули, — предполагает Змей, выковырив что-то из наста.

— Возможно, — кивает командир. — Ну, тогда бежим дальше, здесь-то не встанешь.

— Вопросов не имею, — отвечает ему Тис.

Это штатный сапер группы. У него полный рюкзак не самых веселых предметов, если детонируют, взлетим так, что птицы позавидуют. Я поднимаюсь на ноги — надо бежать дальше, хотя с какого… зачем надо было выжигать джунгли, я не понимаю, но дозиметр молчит, значит, точно не ядерной бумкнули. Ла-а-адно.

Бежим дальше, на горизонте уже и искомые джунгли показались. Там у нас привал будет, можно будет пос… оправиться, значит. И пож… принять пищу. Я же девушка, надо прилично выражаться. Главное — следить, чтобы во время похода в туалет змея за жопу не куснула, а то будет не смешно. А не смешно нам не надо, ибо та же черная мамба, которая тут вроде бы не водится, тот еще подарочек.

Дыхалки не хватает, конечно, надо чаще бегать, но у нас бегать негде особо. Вернусь — буду форму возвращать, а то разленилась совсем, скоро разжирею, оплыву и котиков заведу. Трех. Тьфу, какие мысли идиотские в голову лезут. Еще кое-что непонятно мне — тихо слишком. Не скажу, что так не бывает, но что-то меня эта тишина беспокоит. Даже слишком беспокоит, можно сказать.

Несмотря ни на что, бежим дальше, а что делать? Правильно, делать нечего. Командир сказал бежать — бежим. Скажет прыгать — буду прыгать. Скажет… хм… нет, это он, пожалуй, не скажет, но тоже выполню. Вот и заросли. Хочется упасть и не двигаться, но пока нельзя. Пока Сережа не разрешил — падать совсем нельзя.

— Стоп, привал, — командует Гром, и я просто сажусь. Трава, прелые листья, корни какие-то…

— Мила, жива? — интересуется он.

— Жива, Гром, — отвечаю командиру. — Но лучше б сдохла.

— Ничего, — хмыкает Гром. — Самая сложная часть пройдена, теперь интересная начнется.

Интересная — это значит непосредственная работа. Но пока на дворе день, разведчики наши никуда не пойдут, они у нас летучие мыши, то есть летают по ночам, что вполне логично. Именно поэтому сейчас будет еда, здоровый сон и планирование. А после мыши двинутся летать, а я с кем-нибудь буду тыл подпирать. Тоже интересно это дело — тыл подпирать, да.

Формально, судя по отсутствию опознавательных знаков на форме, нас здесь нет. Значит, в случае чего наши от группы открестятся. Ну да это не в новинку — каждая вторая задача такая, так что все просто — в плен попадать нельзя, и все. Для этой цели в кармане граната. И у меня тоже, а как же! Ну да это лирика.