Царевич Алексей

Обезумев от истязаний, царевич стал наговаривать не на других, а на себя. Вот пример. Ему был задан вопрос: «На митрополита Киевского: что письмо к нему писал и послал ли из крепости. И что еще больше с ним чинил?» Царевич при повторной пытке показал: «К Киевскому митрополиту он писал, чтоб тем привесть к возмущению тамошний народ; а дошло ль оно до его рук, не знает, и писем от него, митрополита, к нему в побеге его не бывывало, и он больше к нему и ни к кому, будучи в бегах, не писывал, и к нему ни от кого не бывало». Между тем, как упоминалось выше, ни киевский митрополит, ни архимандрит Киево-Печерского монастыря не были причастны к побегу.

Вероятнее всего, смерть царевича стала совокупным итогом выпавших на его долю тяжелых испытаний — следствия, обнаружившего утайку им многих поступков и разговоров, пыток, чтения приговора. Он и прежде не отличался богатырским здоровьем. Допросы и истязания сделали свое дело — в буквальном смысле убили его.

Смерть царевича случилась в канун знаменательного дня, ежегодно отмечаемого праздника, возведенного в ранг государственного, — годовщины Полтавской виктории, случившейся, как известно, 27 июня 1709 года. Царю опять пришлось решать непростую задачу — объявить траур в связи со смертью сына или же сделать вид, что ничего существенного не произошло, и праздновать день победы над шведами, как обычно: с пиршеством, обильными возлияниями, танцами и фейерверками. Царь избрал второй вариант.

«Смерть эта, — читаем в донесении француза де Лави, — не помешала отпраздновать на следующий день с обычным торжеством годовщину Полтавской битвы, знаменитого поражения шведов, послужившего началом их упадка и величия царя; по этому случаю в Почтовом доме был великолепный обед и бал».

В «Поденных записках» князя А. Д. Меншикова также описаны события этого дня: «В 27-й день, в пяток, его светлость поехал к генералу-адмиралу Апраксину, купно прибыли к Троице, где и его царское величество быть изволил, которого поздравляли бывшею под Полтавою баталиею; слушали литургию, по отпуске оной его царское величество и его светлость и прочие господа офицеры вышли в строй и дан был по батальонам залп, между тем с болверков палили из пушек; потом прибыли на Почтовый двор, где учреждены были столы и, по малых разговорех, кушали; после кушанья прибыли в сад его царского величества, где довольно веселились; потом в 12-м часу разъехались по домам».

29 июня в России праздновали день первоверховных апостолов Петра и Павла — день тезоименитства царя. По этому случаю также устроили празднество. В гарнизонном журнале, регистрировавшем важнейшие события в жизни столицы, читаем: «Того ж числа по полудни в 7-м часу спущен в Адмиралтействе новопостроенный корабль, именуемый "Лесной", который построен его величеством собственным тщанием, где изволил быть и его величество и прочие господа сенаторы и министры, и веселились довольно».

«Все весело пили и пировали, — сообщает о событиях этого дня резидент Плейер, — ночью сожжен на берегу фейерверк, и общее веселие продолжалось до двух часов за полночь. При этом случае спрашивали чужестранные министры: будет ли объявлен им траур? Им отвечали: никакого траура не будет, потому что царевич умер как преступник».

Плейер сообщал в Вену о том, что царевич был похоронен «в простом гробе из плохих досок». Однако это была неправда, попытка ввести собственное правительство в заблуждение. В действительности, царевича хоронили с почестями, положенными представителю царствующего дома. Но при этом траур в стране объявлен не был! Двор во главе с царем вел себя так, будто тело царевича не лежало в Троицкой церкви. Что ж, в истории с похоронами царевича тоже немало загадок и противоречий.

Согласно данным расходной книги Тайной канцелярии, на сооружение гроба в общей сложности было издержано 207 рублей (сумма везде округлена), в том числе за 14 аршин черного бархата издержано 39 рублей, за 8 аршин парчи золотой — 104 рубля, за 10 аршин сукна черного — 18 рублей, за 3 фунта серебряного позумента да 12 аршин белой камки — 8 рублей, за штуку голландского полотна — 18 рублей. Итого 196 рублей. Кроме того, в расходную книгу внесены мелочные расходы: на приобретение скоб, гвоздей, ладана, свечей, а также столярам за работу — 11 рублей.

Примерно такая же сумма была издержана на оплату участвовавшим в похоронах царевича церковнослужителям: архиереям, епископам, архимандритам, иеромонахам, иеродиаконам, протодиаконам, приходским священникам, протопопам, диаконам, архиерейским певчим и пр. Всего в церемонии участвовали свыше 150 человек, им уплачено 207 рублей. Размер оплаты зависел от сана и должности, занимаемой тем или иным лицом. Так, рязанскому митрополиту было уплачено 15 рублей, а остальным семи — по 7 рублей каждому. Протодиаконам, приходским священникам общей численностью 37 человек причиталось по одному рублю; восемнадцати патриаршим певчим — по полтиннику, двадцати девяти псаломщикам и того меньше — по гривне.