Цареубийца. Маузер Ермакова

Попытка сорвалась также и [у] имевш[его] касательство к семье Романовых [а конкретно к попыткам] их освобождения [которое предпринимал] некий майор сербской службы (военнослужащий сербской армии. – Ю.Ж .) Магич (М. Мичич. – Ю.Ж .), [а также] фельдфебель Божечич (М. Божичич. – Ю.Ж .) [и] Смирнов – управляющий делами Сербской королевны Елены Петровны, жены бывшего великого князя Ивана Константиновича (Иоанна Константиновича. – Ю.Ж .).

Вокруг [Царственных Особ] создавалась [в буквальном смысле] поутина [из контрреволюционных заговоров, особо ощущаемая] около дома [Ипатьева], которая думала (стремилась. – Ю.Ж .) всем и способами [оказать] помощ[ь] божьему Помазаннику. Белогвардейские организаторы действовали довольно открыто. С приближением фронта он[и] создали (организовывали. – Ю.Ж .) связ[ь] с заключенными в доме особого назначения. Часты[ми] случая[ми] [подобной связи] были ма[на]шенки местного манастыря [которые] стали носить разного рода лакомства для Романовых. [Это] все принималось [но кое-] где [в подобных подношениях] зачастую [приходилось] находить записки [для арестованных] запечатанные [в пробках] бутылочки [или] в хлебе. Был случай [когда монахинями] было принесено молоко [в] бутылке, закупорен[н]о[й] так удачно пробкой, где так умело зидела (сидела. – Ю.Ж .) записка, которую обнаружили [при досмотре этой передачи]. Содержание это[го] письма [следующее]:

«Час ослобождения (освобождения. – Ю.Ж .) приближается, и дни узурпаторов сочтены» – пишут друзья [Романовых в этой записке] [335] .

Еще одна записка [которая была] обнаружена также в пробке [молочной бутылки, принесенной из монастыря, гласила следующее:]

«Славянские армии [все более и более] приближаются к Екатеринбургу. Они в нескольких верстах от города. Момент становится критическим. Этот момент наступил, надо действовать».

Что «час столь долгожданный настал» [и] дале[е] [медлить недопустимо, свидетельствует еще весьма] характерные письма [передаваемые Романовым:]

«С божьей помощью и вашим хладнокровием надеемся достичь нашей цели, не рискуя ничем. Необходимо расклеить одно из ваших окон, чтобы вы могли его открыть; я прошу точно указать мне окно. В случае, [если маленький] царевич не может идти, дело сильно осложнится, но мы [и] это взвесили и я не считаю это непреодолимым припятствием. Напишите точно, нужны ли два человека, чтобы Его нести, и не возьмет ли это на себя кто-нибудь из вас».

Далее пишется [что:]

«Нельзя ли [было бы на] 2 [часа] ус[ы]пит[ь] Алексея. К побегу [мы] предоставим все нужное, будьте спокойны».

Далее пишется:

«Мы не предпримем ничего, не будучи совершенно уверены в удач[е] заранее. Даем вам в этом торжественное обещание перед лицом Бога [и] перед собственной совестью».

[Письмо] подписано: «Офицер».

Когда чита[ешь] эти письма перехваченные к Романовым (перехваченные у Романовых. – Ю.Ж .) [даже] простая фантазия [отказывается понимать происходившее, воспринимая таковое, не иначе, как] бред сумашедших.

Приношени[я] из манастыря [и]передачи (передавали. – Ю.Ж .) [в] корзинках [в которых] все это (записки и письма к Романовым. – Ю.Ж .) обнаруживалось. Не подавая вида [в том, что об этих записках давно уже известно Уральскому Областному Совету, таковые] снова вкладывались обратно [вследствие чего] получая обратный ответ [Романовых, который возвращался назад] в этой [же] корзине, где [уже] был [очередной, предшествующий ему] ответ [ «с воли»].

Со своей стороны и Романовы дают информацию о положении внутри дома, опис[ывая] [в одном из своих писем-ответов] расположение [его комнат:]

«Второе окно от угла, выходящего на площадь, стоит открыто уже два дня. Окна 7-е и 8-е около главного входа, тоже выходящ[и]е на площадь точно также [всегда] открыты. Комната занята комендантом и его помощником. Охрана составляет 13 человек вооруженных ружьями, револьверами и бомбами. Ни в одной двери, за исключением нашей, нет ключей. Дежурный делает обход ночью два раза в час, и мы слышим, как он под нашими окнами бряца[е]т оружием. На балконе стоит один пулемет, а над балконом – другой».

[В] общем Никалай достаточно [хорошо] зделал ор[и]ентацию [для заговорщиков], но все [это оказалось] пустое. Вся переписка дал[ь]ше корзинки не шла [и] все [их] замыслы были известн[ы]. А они [-то] думали [в] своей недальновидн[ости], что все это так просто [и] можно вести переписку! Это [был Им] не Тобольск, а Екатеринбург! Так оне и жили [в] мысл[ях] о скором ослобождении (освобождении. – Ю.Ж .). Никалай пытался отправ[лять] письма [в] конверте с цветной подкладкой, где [Им] был [спрятан] план [дома Ипатьева вместе с] обозначение[м] всех комнат [верхнего этажа]. [Однако], вся эта переписка попадала [всегда] в руки советскому надзору.