Цареубийца. Маузер Ермакова

– Надо найти, – настаивал Ермаков.

Я ушел с дежурства в подавленном настроении: тяжело было видеть, как сильный, обычно веселый крепыш Андрей Елизаров сидит на лавке, обхватив голову руками.

Вот если бы все-все поднялись против бандитов – не было бы им житья. А то ведь есть такие: послушать их, так они за Советскую власть, а сами прячут этих бандитов и награбленное ими народное добро.

В цеховой конторке за столом старший приемщик Тимоха Смирных откладывал на счетах итоги движения сырья и изделий прокатки.

Он поднял голову, с минуту рассеянно смотрел на меня, беззвучно шевеля губами, потом улыбнулся:

– А, Саша свет Иваныч. Молодца брат, что загодя пришел, садись, садись, чайком побалуемся. Я было один хотел, да в компании оно приятнее.

Он суетливо выбрался из-за стола, присел перед печкой и налил из котелка в жестяную кружку кипяток, густо заправленный морковным чаем:

– Пей вот на здоровье.

Я сделал несколько глотков.

– Да погоди, погоди пустой прихлебывать, у меня, чать, и сахар найдется.

Смирных полез в карман, вытащил оттуда серый кулечек и высыпал на неровную поверхность стола несколько зеленоватых и розоватых кусочков сахарной помадки, Я не поверил глазам: постный сахар.

– Откуда это у тебя?

– Да черт его знает, жена где-то расстаралась. Она у меня жох-баба. Васена-то, – пояснил Тимоха.

– Но ведь в городе уже давно сахара нет.

– А у нее везде знакомство. – Смирных важно поднял палец. – Я, почитай, и в глаза всех тех баб не видал, и не знаю, с коими Васена моя дружбу водит.

Когда Тимоха обернулся к котелку, мне удалось незаметно спрятать в карман один из кусков, лежащих на столе.

В ту ночь я не мог спокойно работать, и утром, как только пришел мой сменщик, кинулся в штаб. За столом, положив голову на руки, спал Синяев. Оказалось, что разбудить Артамоныча не так-то просто, но когда я все же растолкал его и начал рассказывать, в чем дело, он сразу забыл про сон.

– Сколько же в Тимохином кульке сахару такого? – спросил Синяев?

– Да около фунта наверняка.

Скрипнула дверь. Я обернулся и увидел Ермакова. Он пристально посмотрел на кусок розовой помадки.

Около восьми утра патруль под командой Германа Быкова подошел к дому Смирных. В пустом амбаре, под сенной трухой, в огромном ларе из-под овса нашли три ящика постного сахару. Тимоха, присутствовавший при этом, обомлел от страха, а его жена бросилась защищать ворованное добро.

Отсидевши день под арестом, Васена рассказала, у кого выменяла сахар. В тот же вечер часть груза была взята во дворе одного из поселковых домов, а остальное – в лесу, в заброшенном каменном карьере. Ящики в лесу охранялись несколькими бандитами, которых застрелили при попытке скрыться».

Но главные события в которых должны были принять участие и приняли, взвалив на плечи всю тяжесть борьбы, красногвардейские отряды, еще только назревали.

«Мы – сначала казаки, а потом – русские. Россия – больной, разлагающийся организм, и из опасения заразы мы должны стремиться спасать свои животы», – заявил еще в сентябре семнадцатого года на войсковом казачьем кругу в Оренбурге атаман Дутов.

Атамана послал в Оренбургские степи Керенский с заданием сформировать казачьи отряды для борьбы с большевиками, «если они вооруженным восстанием захотят взять власть». Большевики «захотели» и взяли власть. Тогда Дутов рьяно приступил к выполнению наказа сбежавшего премьера. Создав свое «казачье войсковое правительство» и «комитет спасения родины и революции», он зимой 1917 г. начал военные действия на юге Урала.

25 декабря Ермакова вызвали в Центральный штаб. Там уже собрались руководители других районных красногвардейских дружин.

– Советская власть на Южном Урале в опасности, – с тревогой сообщил Павел Хохряков. – Требуется наша помощь, товарищи…

– Поможем!

Тут же Ермаков получил приказ: в 24 часа собрать отряд и выехать на Дутовский фронт.

Ровно через 24 часа красногвардейцы были на станции. Оружие, патроны, полушубки, валенки выдавались уже перед самой отправкой.

Сводный екатеринбургский отряд под командованием Ермакова двинулся по направлению к Бузулуку.

Первый поход на Дутова был завершен успешно. Заслуга Петра Захаровича в этом немалая. Он показал себя прекрасным командиром, хотя, кстати, никогда и не обучался военному делу. Именно ему принадлежит инициатива в разработке наиболее удачных операций.

Подтверждением военного таланта Ермакова может служить операция под Гамалеевкой. План захвата станции был предложен Петром Захаровичем и в точности исполнен.

Ермаковцы заняли в проходящем через Гамалеевку эшелоне несколько товарных вагонов. На дверях их, обращенных к станции, крупно написали «Дрова». Эшелон миновал станцию и остановился у семафора. Ермаковцы, не замеченные противником, обошли его с тыла и отпраздновали победу.

К военной хитрости прибегнул Петр Захарович в сражении за другую станцию – Сырть. Трехдневный бой за нее не принес желаемых результатов. Тогда Ермаков с отрядом лыжников, не снимая фронта, ушел в степь, с тем чтобы выйти на железнодорожное полотно с другой стороны станции.