Царь (СИ)

— Но герцог вывел в поле кавалерию и почти истребил нашу пехоту!

— Вы все правильно сделали, ваше высочество, — смягчился гетман, — однако же, вам следовало послать на помощь пехоте не гусарские, а казачьи хоругви. После того как они прогнали рейтар их можно было бы спешить и еще раз атаковать. Возможно, эта попытка стала бы более удачной.

— Но это и сейчас не поздно, — оживился королевич. — тем паче что пушки мекленбургского дьявола снова замолчали.

— Мы так и сделаем, но при одном условии.

— Каком же?

— Вы останетесь здесь и больше не полезете в драку.

Чуть в стороне за боем с интересом наблюдала до крайности странная группа. Трое из них были одеты по-европейски, и наблюдали за боем в зрительную трубу по очереди передавая ее друг другу. Чуть поодаль сидел краснолицый толстяк, в довольно замызганном кунтуше поминутно прикладывавшийся к баклаге, а рядом с ними двое молодых людей одетых как шляхтичи.

— А что пан Мондье, — отвлек переговаривавшихся между собой французов толстяк, — ведь, пожалуй, эти разбойники разбили пушки пана де Мара?

— Сколько раз вам говорить, месье Криницкий, — немного раздраженно отозвался старший из них, коверкая польские слова, — мое имя есть де Бессон! Впрочем, вы правы, артиллерия месье де Мара пока что приведена к молчанию.

— Посмотрите, — воскликнул один из шляхтичей оказавшийся Яном Корбутом, — наши строятся для новой атаки!

— Держу пари, — буркнул в ответ один из французов, — что это наступление кончится тем же!

— Месье Бессон, — второй шляхтич обратился к французу таким мелодичным голосом, что всякий признал бы в нем все еще одетую в мужской наряд прекрасную панну Агнешку, — как вы думаете, наши одержат верх?

Француз фыркнул про себя от наивности вопроса, однако дамам полагается отвечать учтиво и называвшийся себя де Бессоном сын парижского бакалейщика, слегка поклонившись, ответил:

— Видите ли, мадемуазель, очевидно, что у герцога Иоганна Альбрехта весьма сильная позиция. К тому же им удалось ее недурно укрепить и вместе с тем замаскировать. Держу пари, что гетман пошел в атаку, не подозревая о том что именно встретят его войска.

— Вы полагаете, что победят московиты?

— Я так не сказал, однако, у них очень сильная артиллерия. Я бы даже сказал совершенно неожиданно сильная. Вряд ли где в Европе есть армия, в которой столько полевых пушек, и к тому же их умеют так ловко использовать.

— А если у них кончится порох?

— В этом случае, войска королевича, несомненно, одержат верх, — отозвался француз и тут же добавил вполголоса, — боюсь только, что если дела пойдут таким образом, то солдаты у поляков кончатся раньше, чем порох у герцога.

Однако панна Карнковска больше не слушала его и, совершенно успокоившись, наблюдала за боем. Тем временем умильно улыбавшийся Криницкий отозвал в сторону Корбута. Надо сказать, что, судя по внешнему виду, дела у Янека пошли в гору. Возможно, старый пан Теодор Карнковский проявил щедрость к бывшему слуге спасшему его дочь, а может случилось еще какое чудо, а только кунтуш на парне был новый, равно как и сапоги с шапкой. Эфес его сабли блестел серебром и вообще он производил впечатление человека зажиточного.

— Ты что-то хочешь сказать, пан Адам? — спросил молодой человек у толстяка.

— Посмотри туда, дружок, и скажи мне, что ты видишь?

— Где? Ах там, это гусары строятся для атаки.

— Да, я тоже так подумал, — покивал головой Криницкий, — а чьи это флаги над ними.

— Гетманские.

— Стало быть, это наши литовские гусары, — задумчиво проронил старый забулдыга.

— Не пойму я, к чему ты клонишь?

— Янек, ты ведь мне как сын, — начал тот издалека, — я ведь всегда к тебе хорошо относился.

— Я знаю, пан Адам, и очень благодарен тебе за твое участие. Да что говорить, даже с этим разбойником Михальским ты меня познакомил и хотя я и чуть не погиб, но если бы не плен я бы не повстречался снова с панной…

— Ну вот, опять свернул на свою Агнешку, — с досадой прервал его толстяк, — я ведь тебе о серьезных делах толкую!

— Хорошо-хорошо, слушаю тебя.

— Ты знаешь, что оба сына пана Замостского служат в хоругви пана гетмана?

— И что с того? — нахмурился Корбут, которому было неприятно упоминание об отчиме и его сыновьях.

— Там сейчас будет жарко, — неопределенно проронил Криницкий, явно намекая на поле боя.

— О чем ты?

— Да ни о чем, а только на войне всякое случается. К тому же пан Замостский стар и других наследников у него нет.

— Господи Иисусе! — Перекрестился Янек, — уж не хочешь ли ты сказать…

— Я хочу сказать, что тебе нет ни одной причины переживать за пана Замостского и его отродье, а вот если Господь или дьявол приберет их черные души, то имение останется выморочным и ты сможешь вернуть себе и свой фольварк, а может и еще что-нибудь в придачу.

— Зачем ты так говоришь, конечно, они дурно обошлись со мной, но, видит бог, я не желаю им зла.