Царь пустыни

Она должна закончить днём, иначе уйти от демонов будет куда труднее.

В сердцах Асталэ наградила обитателей города нелестными сравнениями, припомнив слова, совершенно не приличествующие благородной девушке. Вынашиваемый в течение месяцев замысел катился барханному тушкану под хвост. Матерь Луна свидетельница, рушиться он начал с полёта на питомце имперца. Харани рассчитывала достичь города верхом на скорпах. Летающим скатом она управлять не умела, и колдун становился необходим для исполнения задуманного. Что, если с ним что-нибудь случится? Пешком от демонов не сбежать, сражаться бессмысленно.

Неясно, какие невзгоды свалятся на неё. Бродить одной по недрам дворца Царя Пустыни последнее, чего желала Асталэ.

– Виресса, Гвейн, – рискнула позвать детей Миндона девушка и сразу же пожалела об этом. Зов разнёсся по комнате, уходя ввысь эхом.

Решив про себя не произносить больше ни слова, харани побрела вдоль кромки жижи. Сломанная нога давала о себе знать резкими прострелами в колене и бедре, ступня не разгибалась, из-за чего ногу пришлось подволакивать и часто замирать, затаив дыхание, чтобы не вскрикнуть от боли. Позвоночник ныл, грудь будто затянули в железный корсет, не давая глубоко вдохнуть. И всё-таки Асталэ чувствовала себя победительницей. Она не лежала беспомощной куклой и могла при случае укусить.

Холм не был однороден. Отдельные места сгладились, скруглились, из других выпирали конечности, третьи вовсе шевелились, свидетельствуя о наличии живых. Из слизи на последних участках торчали фрагменты тел. Заметив движение, Асталэ ножом разгребала бурый слой, выискивая лица. Не узнав очередную жертву, перерезала бедняге горло или ударом в висок прекращала страдания. Всех не спасти. Даже относительно детей в душу ей закралось сомнение. Найдя их, как выбраться из логова, наверняка кишащего демонами? Стоило закрыть глаза, и память показывала сводчатый потолок галереи, а на нём становящееся более рельефным с каждым мгновением изображение мерзкой твари, отвратительную помесь вурдалака с берега Моря утопленников и скелета ящерицы.

Не внушала надёжды на побег и комната без дверей и окон. Пойманных, вероятно, сбрасывали сверху.

«Удивительное расточительство, – думала харани. – Почему их не едят? Любят пищу с душком, как речные драконы? Получается, я попала в кладовую демонов. И как же они сами сюда проникают? Спускаются по стенам? Я-то так не сумею».

Безвыходность разозлила девушку. Отправив к праотцам очередного разумного из кучи мертвецов, она захотела приостановить поиски и заняться обдумыванием пути к бегству, как вдруг до неё донёсся еле слышный стон.

– Помогите… прошу…

Заключённая в бурую массу девочка-эльфийка не шевелилась. Слизь окутывала детское тельце почти полностью, оставив измождённое личико, обрамлённое слипшимися тёмными волосами. В отличие от прочих пленников холма, Виресса могла говорить. Её покрасневшая кожа не сползала пластами, хотя и покрылась волдырями.

Асталэ кинжалом рассекла слой обволакивающей девочку слизи и, спрятав оружие, здоровой рукой потащила дитя из холма. С хлюпаньем девушка вырвала добычу демонов из объятий мертвецов и вместе с ней повалилась в жижу, испытав непередаваемые ощущения от соприкосновения с пологим дном. Сломанные рёбра и позвоночник точно стегануло огненным кнутом, заставив харани стиснуть челюсти.

– Удача улыбнулась нам обеим, – скорее прошипела, нежели прошептала, девушка, прижимая к себе Вирессу и переворачиваясь.

Положив дочь Миндона на «берегу», Асталэ бегло осмотрела её. Руки-ноги, хвала Матери Луне, целы. Огромный синяк на левом боку наводит на мысли о треснувших рёбрах и ушибе внутренностей. Пустяки, целительный эликсир поставит ребёнка на ноги за час. Подозрительно выглядела линия из крошечных точек, тянущаяся от низа живота до солнечного сплетения. Будто прошито иглой.

– Откуда у тебя это? – ткнула пальцем на загадочные отметины харани.

– Асталэ, ты? – простонала девочка, стараясь разлепить веки ладошками.

Понимая, что внятного ответа не добьётся, девушка развернула Вирессу. Открывшиеся взору порезы под рёбрами и ряд тех же точек от основания шеи до поясницы ничего хорошего не предвещали. Вокруг отметин кожа почернела и шелушилась.

– Проклятые демоны, скорпионье жало им в задницу, – процедила харани и, вытирая лицо девочки, зашептала: – Гвейн жив? Он здесь?

– Его… на куски… – Из невидящих глаз брызнули слёзы.

Асталэ крепко обняла Вирессу, прижала к груди. Не приведи Матерь Луна пережить то, что пережила кроха.

– Тебя больше не тронут, – поглаживая девочку, тихонько шептала харани. – Я не позволю. Выпей.

Она достала склянку эликсира. Не столь действенного, как «Вино жизни», но имеющего свои особенности. Помимо заживления ран он убивал заразу и выводил большинство известных эльфам ядов.