Царь Николай Победитель

— Я тоже как подумала, но… Полицейский начальник, видимо рассчитывал сшибить с контрабандистов взятку и поэтому вывел нас на веревочке, никого не прихватив. Гришка подвел его к подвалу и вызвался пролезть в щель, чтобы проверить тот или не тот склад. Но полицейские не поверил, и сунулся туда сам. И крепко застрял.

Гришке перерезал бутылочным осколком веревку, сначала себе, а потом мне и мы скрылись.

Правда циркачей так и не нашли!

Олег Рыбаченко усмехнулся:

— Забавная история… Но хорошо, то хорошо кончается.

Ночью они с Валентиной еще некоторое время брели, при лунном освещении. Одних ягод мало, чтобы утолить голод, но в населенные пункты дети заходить опасались.

Олег даже пошутил по этому поводу:

— Пуганая ворона стола письменного боится, а ученик парты и чистописания!

Валентина проявила крестьянскую выносливость и неприхотливость. Вот уже и рассвет занялся, а она все идет, хотя на худеньких икрах и вздулись сеточкой жилки и вены.

Олег Рыбаченко, даже по этому поводу вдохновившись, на ходу сочинил песенку;

  Камни драгоценные, меж ветвей мерещатся,
  Хоть котомка нищего, на моем плече!
  Я шагаю бедная в свете бледном месяца,
  Славь природу-матушку в славном сентябре!

  Верь, страна великая, своей силой славится,
  Хоть моя измучена путем долгим плоть!
  Платье домотканое, босиком красавица,
  Под ногами камушки ступни мне колоть!

  Но деревья в золоте, пышные кудрявые,
  Как копейки медные, ореол осин!
  Я девчонка юная, в пыль отбросив старое,
  По дороге шлепаю, путь дождь оросил!

  Ночь уже холодная, дни минули теплые,
  Наползла осеняя, зла в колючках муть!
  Дворники сердитые, машут в след мой метлами,
  Ветер тоже зверствует, хочет свет свернуть!

  Так бреду неделями, ноги в кровь уж сбитые,
  Голод страшно мучает, в животе пожар!
  Нет приюта странице, полегли все витязи,
  По Отчизне-Родине — мчится ураган!

  Инеем травиночки — серебром усеяло,
  Жемчугом с узорами — ветви тополей!
  И дрожит от холода тело мое белое,
  Подмигнул с сочувствием звездный Водолей!

  И куда шагаю я — где найти пристанище,
  Под ступнями голыми, льда хрустит глазурь!
  Неужели ждет меня лишь покой на кладбище,
  Под землею в сырости, спрятаться от бурь!

  Нет, сказала я себе, мне не быть умершею,
  Не соблазн, а пугало: сытый райский сад!
  Снова по дороженьке закусив черешнею,
  Проводила взглядом — солнечный закат!

  И до лавры Киевской, по сугробам пышущим,
  От Сибири-матушки добралась босой!
  Там молилась яростно, пред инокой нищая,
  Ради Бога Верного рассталась с косой!

  Времена меняются, в мире революция,
  Поднялась багряная, красная заря!
  И мне тоже хочется видеть долю лучшую,
  Вот ушла девчоночка прямо с алтаря!

  Стала комсомолочкой бывшая послушница,
  На счету у воина — не единый труп!
  Даже удивляется — Господа ослушалась,
  Но её храбрейшую не берет испуг!

  Так девчонка лютая, комиссаром сделалась,
   И церквушку русскую в ярости сожгла!
  Хоть прошла военный путь и осталась в целости,
  Но в душе её пожар — выжег все дотла!

Валентине понравились стихи, и она одобрительно захлопала.

Только когда окончательно расцвело дети, найдя сохранившуюся с весну копну, забрались на нее и почти сразу же уснули. И Олег Рыбаченко снова ментально увидел сражения второй мировой войны.

Вначале на африканском фронте…