Царь нигилистов 3

Ваше Императорское Высочество! — начал Герцен. — Спасибо за письмо. Разумеется, без Вашего позволения, мы ничего печатать не будем, но можем предложить Вам публиковаться у нас под псевдонимом. Хотя статьи нам были бы более интересны, чем просто переписка. Например, Ваше мнение об «Уложении» 1845 года и как оно соотносится с Вашими взглядами, которые Вы излагали летом в гостиной Вашей матушки. Мне кажется к ним больше бы подошел кодекс Наполеона, чем кодекс Николая Первого, который Вас так восхищает.

14 декабря погибло вовсе не 5 человек, более тысячи были расстреляны картечью на Сенатской площади и из пушек на Невском льду. Столь уважаемый Вами Николай Павлович вошел во власть по залитой кровью брусчатке.

Ночью на Неве было сделано множество прорубей, куда вместе с погибшими опустили раненых, не разбирая повстанцы это или солдаты правительственных войск.

Так что Вы ошибаетесь относительно числа жертв.

Да, казнены были пятеро, а сколько погибло на каторге в Нерчинских рудниках от невыносимых условий заключения вы посчитали?

А тех, кто были до смерти забиты шпицрутенами в правление столь уважаемого Вами императора? Шпицрутены как соотносятся с Вашими убеждениями?

Легенда о том, что Николай Первый усмирил холерный бунт только словом, приказав собравшимся преклонить колени и устыдив бунтовщиков — увы, только легенда. Народ разогнали нагайками прежде, чем император въехал в город.

А вернулся он потому, что трон под ним зашатался. Страх потерять власть оказался сильнее страха холеры.

И в чем итог правления Вашего деда? За тридцать лет он так и не освободил крестьян и в конце концов проиграл войну.

Во взглядах на образование мы с Вами совпадаем, Ваше Высочество. Свобода должна быть в его основе. Только незачем учиться убивать.

Подлинная история харьковских студентов очень простая.

В Харькове есть губернатор Лужин и есть князь Салтыков. И Салтыков женат на дочери Лужина. Дворня первого бесчинствует, и все ей сходит с рук, потому что ее бесчинства покрывает дворня второго — то есть полиция.

Однажды вечером дворня князя напала на студентов, отчего вышла драка, на шум которой вышел сам Салтыков.

Полиция явилась на помощь, студентов захватили и без суда отправили с конвоем к атаману Хомутову на Дон, потому что они были казаки.

Товарищи их явились к брату вашего Зиновьева, прося разобрать дело как следует законным порядком; Зиновьев нагрубил студентам и отказал им в просьбе. Тогда 280 человек подали просьбу об увольнении. При этом значительное число студентов — люди бедные, для которых вопрос об окончании университетского курса — вопрос о куске хлеба. Так что «Честь им и слава!»

Посланных с конвоем студентов воротили, вероятно опасаясь последствий такого самовольного распоряжения. Наши корреспонденты писали нам в «Колокол», что «бумага, по которой они были посланы, составлена задним числом и что студентов обвиняли совсем в ином деле».

Вот и судите, кто здесь прав, Ваше Высочество.

Извините, а какое произведение Михаила Лунина Вы цитируете? Нет ли у Вас его списка?

Будьте осторожнее в Ваших письмах, и у меня, и у Огарева есть опыт ссылки или ареста за слишком вольные мысли, высказанные в личной переписке.

Против отсутствия «ятей» ничего не имею, орфографическую реформу поддерживаю. То, что вы не используете также «и десятеричное», является ли ее частью?

И еще одна просьба от меня и Николая Платоновича. Не могли бы Вы прислать нам Ваши песни с нотами?

Ваш А. И. Герцен.