Царь мышей

- Да, конечно, - рассеянно кивнул Дубов. И подумал (разумеется, вслух): - Выходит, что Храм Всех Святых на Сороках восстановлен в Кислоярске еще до того, как был разрушен в Царь-Городе...

- О чем ты? - не расслышал Солнышко. - Вась, ты лучше кругом-то погляди - лепота какая!

Василий осмотрелся:

- Уж не Елизаветинская ли?

В привычном Дубову Кислоярске эта часть Елизаветинской улицы выглядела весьма непритязательно, особенно с конца восьмидесятых годов, когда, согласно плану благоустройства города, были снесены многочисленные деревянные хибарки, а на их месте выросла дюжина бетонных "коробок". Уцелели всего лишь несколько таких избушек, да и то потому что активистам из общества защиты памятников удалось доказать, что в одной из них проездом в сибирскую ссылку якобы останавливался пламенный революционер товарищ Камо, в другой предположительно родился видный партийный деятель товарищ Кленовский, а в третьей во времена оные нелегально собирались местные социал-демократы и штудировали "Капитал".

Василий хорошо помнил, как к нему, в то время младшему инструктору горкома комсомола, прибежала историк Хелена, будущая баронесса фон Ачкасофф, с мольбой - не дайте товарищу Разбойникову снести дом купца Кочерыжкина, памятник русского деревянного барокко начала 19-го века. Василий как мог успокоил кандидата исторических наук, напоил чаем, и когда гостья изложила суть дела, ответил: "Товарищ Хелена, если хотите спасти этот дом, то забудьте про барокко, а уж тем более про купца Кочерыжкина - Александру Петровичу все это хуже красной тряпки. Давайте придумаем что-нибудь более для него понятное".

Тогда-то совместными усилиями Дубова и Хелены родились легенды о товарище Камо, о подпольных марксистах и даже о декабристе князе Волконском, будто бы отбывавшем часть ссылки в Кислоярских краях. В какой мере эти сведения соответствовали истине, сказать трудно, однако несколько старинных домов от сноса избавить удалось, и теперь они неприкаянно торчали среди железобетонного уродства напоминанием, что когда-то Кислоярск был городом со своим лицом, своей архитектурой и своей неповторимой историей.

А здесь, в "потустороннем" Кислоярске, и дом купца Кочерыжкина, и все остальные, снесенные и уцелевшие, не только украшали собой Елизаветинскую улицу, но и как бы обрели вторую молодость: стены были выкрашены в яркие, сочные цвета, крыши увенчаны коньками и даже флюгерами, а перед окнами зеленели палисаднички.

- Красиво ведь, правда? - безумолчно говорил Солнышко. - А внутри - просто сказка! Вон в том синеньком особняке теперь выставочный зал, а мы с тобой как-нибудь зайдем в соседний дом, посмотришь, как люди живут.

- А удобно ли? - засомневался Василий.

- Удобно, удобно! Там ведь мой приятель живет, реставратор. Он всю улицу восстановил, а потом воспользовался служебным положением и один дом, самый запущенный, отделал для себя. Увидишь - ахнешь!

Поскольку друзья все еще ехали по Елизаветинской, а Солнышко не выказывал намерения куда-либо свернуть, то вскоре они должны были оказаться у того места, где находился бывший горком комсомола, ныне переименованный в Бизнес-Центр. Василий мог лишь гадать, окажется ли это серое здание на своем месте, и если да, то что в нем находится.

Дом оказался на месте, но был ли там Бизнес-Центр или что-то другое, определить было трудно. Василий лишь понял, что там располагались какие-то фирмы и организации - по обе стороны от входа висели многочисленные таблички, а на месте автостоянки стояли несколько навесов с решетками для велосипедов.

Солнышко отправился прямо на стоянку, и пока он искал, куда приткнуть оба велосипеда, Василий разглядывал вывески. Среди многочисленных обществ, фирм и мастерских как-то совсем терялась одна, очень знакомая: "Кислоярский городской комитет комсомола".

- На самом деле их тут еще больше, - раздался над ухом у Василия голос Солнышка. - А куда мы пойдем, там и вовсе никакой вывески нет.

Пропустив это замечание мимо ушей, Дубов указал на "комсомольскую" доску:

- Тоже для истории, или у вас тут и впрямь комсомольцы водятся?

- Водятся, водятся, - охотно подтвердил Солнышко. - А ежели они теперь на месте, то заглянем - обхохочешься!

Внутри здания, начиная с вестибюля, бурлила общественная жизнь, совсем как в Бизнес-Центре, разве что большинство людей были одеты так же, как Василий и Солнышко. Первым встречным оказался человек, очень похожий на того, которого Дубов накануне видел в магическом кристалле, разве что выглядел он куда свежее и здоровее.

- Уж не Щербина ли? - слегка удивился Василий (удивляться по-настоящему уже не было сил). - И трезвый!

Это обстоятельство потрясло Дубова даже больше, чем сам факт появления Щербины в царстве теней.

- Ну, еще бы ему быть выпимши! - от  всей души расхохотался Солнышко. - К твоему сведению, Щербина - ответственный секретарь в Обществе трезвости. Ну, ты же знаешь: самый убежденный трезвенник - это бывший выпивоха. Так что если бы он увидел, как мы ночью шампусик пили, то дал бы нам прикурить!